Проклятые короли
Добро пожаловать в творческий раздел моего сайта. Здесь вы найдёте фанфик, автором которого является Xronos. Если у вас хорошо получается писать фанфики и вы хотите увидеть их здесь, то присылайте их мне на мыло. Размещение материалов с данного сайта строго запрещено! Ибо существует закон об авторском праве.

Глава 1

***
В окна самой обычной квартиры, самой заурядной многоэтажки сердито барабанил дождь, отбрасывая на пол причудливые отражения змеек стекающих капель. В замочной скважине задумчиво повернулся ключ, негромко звякнула остальная связка. Дверь неслышно открылась, впуская в квартиру молодую девушку и тишину лестничной клетки.

Хозяйка квартиры закрыла за собой входную дверь и устало привалилась к деревянному косяку. Сумка, вскользнув из рук, глухо шлепнулась на паркет в прихожей. В туфлях хлюпало – дождь за целый день успел превратить узкие улочки и широкие трассы в одну большую лужу, в которой промокали даже самые крепкие ботинки. Плащ потемнел от непрекращающегося потока воды с неба, мокрые волосы потяжелели, а челка прилипла ко лбу.

Девушка грустно усмехнулась. Дождь всегда начинался тогда, когда у нее не было с собой зонтика. Сегодня он был, но, благодаря утренней давке в транспорте, оставил девушке на память только наручный ремешок. Сам же сгинул в недрах вагона метро - пропажа обнаружилась только когда девушка вышла из подземки под накрапывающий дождь.
Избавившись от мокрых туфель и плаща, девушка босиком прошла в комнату. Рука на автомате потянулась к выключателю, но, передумав, девушка не стала зажигать свет. Огни квартир соседней многоэтажки освещали ее однокомнатную квартирку, хотя и в этом надобности не было – за последние два месяца девушка прекрасно выучила всю небогатую обстановку так, что могла найти нужную ей вещь даже с закрытыми глазами.

Белоснежный пластик окон, как утверждала реклама, «прекрасно сохраняющих тепло и не пропускающих звуки с улицы», бледно отсвечивал. Рекламщики не врали – звуков они действительно не пропускали. Впервые пожалев о правдивости, девушка подошла к широкому подоконнику. В комнате было бы пугающе тихо, если бы не размеренное и обычно успокаивающее тиканье настольных часов, с ровно застывшей на цифре семь красной стрелкой будильника.

«Первая, вторая», - одну за другой девушка расстегивала пуговицы темно-бордового пиджака. Пять. На пиджаках ее костюмов всегда было пять пуговиц. Глупая, несмешная случайность.

В ее жизни всегда все было четко. Подъем ровно в семь утра по будням и в девять по выходным. Полчаса за завтрак, стандартная чашка кофе с тремя ложками сахара. Десять минут на укладку волос в строгий пучок и минимальный макияж. Еще сорок минут, чтобы добраться до работы. В полдень – чашка кофе, в два – обед.
В половине шестого ее рабочий день заканчивался, но она оставалась еще минут на тридцать, неспешно доделывая мелочи. Снова сорок минут на дорогу обратно с заходом в магазинчик около дома за стандартным набором продуктов - и вот она дома. Хотя как можно назвать домом минимально обставленную квартирку в пока еще не особо знакомом городе?

Четыре шага от девственно чистого подоконника до полупустого шкафа – пиджак аккуратно повешен на плечики, спустя полминуты к нему присоединяется коротковатая темно-бардовая юбка.

Буквально на секунду появляется мысль небрежно бросить снятую одежду на единственный стул. Или даже на пол. Но пальцы уже послушно застегивают последнюю пуговицу пиджака и закрывают дверцы шкафа. Как будто она не сама проживает свою жизнь, а кукловод ведет ее по заранее прописанному сценарию.

Более звонкий щелчок часов – они всегда щелкают громче, когда большая стрелка завершает оборот – значит, сейчас она пойдет готовить себе ужин. Неспешно его съест, помоет за собой посуду и с чашкой чая усядется на диване. Посмотрит выпуск новостей, потом, лениво перещелкивая каналы, наткнется на какой-нибудь скучный фильм и будет смотреть его в полглаза. Ровно в одиннадцать она выключит телевизор, примет душ, заведет будильник и ляжет спать. Чтобы завтра снова все повторить, как и вчера, как и позавчера, как и месяц назад.

Легкая рубашка на замену строгому костюму. Пускай старая – на нее смотреть все равно некому, – но зато приятная на ощупь. Взгляд ловит отражение в створке шкафа – изящные чулки с кружевными подвязками смотрятся со старой мужской рубашкой настолько несуразно, что ни одна нормальная девушка так не оденется. Но ей нравится такая необычность – на бледном лице со следами потекшей туши мелькает слабая улыбка.

«Пусть будет так»

Собрав чуть подсохшие волосы в хвост, она завязала их лентой, направляясь в свою идеально убранную кухню. Однако не стала разжигать плиту, ограничившись включением электрического чайника. В темноте достала чашку, сахарницу, подумав, сняла с полки неоткрытую банку с чаем вместо более близкой пузатой банки растворимого кофе. Чайник, забурлив, выпустил струю пара и отключился, мигнув красным огоньком.
Пол чайной ложки заварки прямо в кружку, три – сахара. Заварочный чайник лежит в одной из еще не распакованных до сих пор коробках. Чуть не пролила чай на стол, когда, задумавшись, наливала кипяток в кружку. Не колеблясь, пододвинула вазочку пряников ближе к себе – и пусть удавятся от зависти те, кто не ест после шести.

- И все-таки это очень странно… - задумчиво протянула она, параллельно надкусывая пряник. Пальцы задумчиво размешивали нагревшейся ложкой обжигающий чай.
Что именно было странным, она сказать не могла. Да и вырвалось эта фраза у нее просто, чтобы не оставаться в угрюмой квартире один на один с этой пугающе-вязкой тишиной, текуче отмериваемой непреклонными часами.

Странной была вся ее жизнь в последние два месяца. Новый город, новая работа…Она не строила иллюзий на будущее, так что разочарование было не особо горьким. Новая, казалось бы, даже интересная работа в небольшом книжном магазинчике, в букинистическом отделе, была совсем непыльной и неплохо оплачиваемой. Но желающих расстаться с хорошенькой суммой ради книг было не особо много, так что в свободное время девушка читала, естественно, с разрешения непосредственного начальства.
Владелица магазина, нелишенная деловой хватки женщина преклонного возраста, заметив, что с приходом симпатичной продавщицы дела отдела медленно, но верно пошли в гору, пошла на уступку, с условием, что на качество работы чтение никак не повлияет.

Коллектив продавщиц был на редкость уныл. Дамы бальзаковского возраста, чинно рассуждающие о Шекспире и Гёте, тем не менее, не упускали возможности перемыть кости всем и каждому, особенно молодой и довольно симпатичной новенькой. Неудивительно, что общение как таковое свелось практически к нулю, что уж говорить о каких-то дружеских отношениях, когда улыбки, больше похожие на сведенные судорогой челюсти, пожилых сотрудниц вмиг менялись на сверлящие взгляды-буравчики, стоило только повернуться спиной. Резко смолкающие при ее появлении шепотки уже давно перестали быть какой-то неприятной неожиданностью, а у после того, как она узнала, о чем же старые кумушки шепчутся в обеденный перерыв, так и вовсе перестала обижаться, даже получая некое удовольствие. Именно из-за этих дам она стала носить чулки, а все юбки укоротила до минимально разрешенной дресс-кодом длины. Просто чтобы хоть как-то изменить свою однообразную жизнь с маршрутом дом – работа – дом.

Чаинки всплыли на поверхность, мешая нормально пить. Она любила такой обжигающий кофе – он бодрил и особенно сильно согревал. Но чай тоже неплохо справлялся с поставленной задачей. Правда у кофе было главное преимущество: чаинки не мешали его пить, потому что самих чаинок там и не было. Но чай был более деликатным, он не навязывал насильно свой какой-то агрессивный вкус, как кофе.

«Надо будет все-таки достать заварной чайник. Ну его, это кофе…»

Однако она не была уж совсем такой затворницей. Пару раз она встречалась с молодыми людьми, но дальше прогулок и обыденных разговоров дело не доходило – с ними ей было просто неинтересно…

…Внутри что-то еле заметно дрогнуло. Нападение, первое за последние два месяца. Рука, метнувшаяся к пустому карману больше по привычке, ведь внутри уже все спокойно – кто-то уничтожил демона, а его жертву спасли.
«Прошло уже два месяца, а ты все никак не привыкнешь не хвататься за хеншин при любой опасности…»

…Да и как может быть ей, прожившей уже несколько тысячелетий, может быть интересно с двадцатипятилетними юнцами?..

Девушка допила последний глоток чая, встала, чтобы помыть кружку. В волосах запутался темно-зеленый блик, мелькнувший всего на долю секунды.
Все тщательно расставлено по местам, входная дверь закрыта на цепочку, а потом из ванной доносится звук работающего душа. Вечер был безнадежно испорчен.

Уже ложась спать, девушка не могла избавиться от мысли, что часы пристально, с издевкой ее рассматривают, тикая в такт с утихающим дождем…

Глава 2

***
Утро встретило заспанную девушку хмурой пеленой тумана. Поборов желание понежиться в теплой постели еще чуть-чуть, она резко отбросила нагретое одеяло и, свесив с дивана ноги, собрала волосы в хвост, подвязав его все той же вчерашней лентой, а затем ушла в кухню.
Пока чайник усердно кипятил воду, негромко шумя, она успела умыться и окончательно проснуться. Есть сегодня ужасно не хотелось, но было надо – желудок заурчит в самый неподходящий для обеда момент. Насилу запихнув в себя пару бутербродов и дежурную кружку кофе, девушка неспешно прибралась за собой и, завершив сборы на двадцать минут раньше положенного, в вполне сносном настроении выпорхнула из квартиры, педантично повернув ключ все три раза.

То ли сказалось отсутствие больших пробок, то ли поезд ехал чуть быстрее, но, выйдя из метро в город, она с удивлением отметила, что до начала ее рабочего дня еще целых полчаса. До книжного магазина она обычно ехала на автобусе, проезжая две остановки и выходя на третьей, но и пешком тут было можно дойти за десять минут неспешным шагом. Тем более что путь пролегал через небольшой и уютный скверик, где листья деревьев уже начали желтеть под еще жарким сентябрьским солнышком.

Но сейчас над городом стоял туман, было пасмурно, все спешили по своим делам, так что скамейки с причудливо изогнутыми ножками пустовали.

Беглый взгляд на наручные часы – еще есть двадцать минут чистого времени. Что толку сидеть в душном магазине это время, когда можно провести его на воздухе?

Достав из пакета газету с рекламой, она постелила ее на лавку, дабы не намочить плащ – туман оседал на поверхности крохотными капельками воды. Девушка даже чувствовала кожей, насколько воздух пропитался вчерашним дождем…

…Она всегда была чуть-чуть другой.
С самого детства ее подготавливали к будущей «работе»: воспитывали в абсолютной строгости, учили обращаться с оружием, чтобы потом «убирать» с пути неугодных, загоняли на тренировках до потери сознания, не скупясь на розги в случае малейших промашек.

«Ты не имеешь права на ошибку»

Горько, что смысл быстрее доходит и глубже отпечатывается, когда слова провождает боль. Какой же тогда человек «царь природы», если лучше понимает общение на уровне инстинктов? «Горделивое животное» - такое определение, на взгляд юной принцессы, подходил намного больше.

Ее и пытались сделать послушным и верным псом, на страже безопасности и интересов государства и тогдашнего правительства. Псом, готового добровольно отдать жизнь за венценосных особ и, не сомневаясь, поддерживающего их в любых начинаниях. Даже если в жертву приносились человеческие жизни. Политика – страшная штука. Ради благополучия одних, других приносят в жертву, прикрывая кровь тонким пологом высокопарных слов.

Это только потом, спустя десять долгих лет кошмара, она поняла, что повышенное внимание к ее скромной персоне обусловлено только ее рождением в королевской семье. Третий дом, правящий Плутоном. Единственная наследница трона. Единственная преемница всей мощи магии Девятой планеты…

Чем позднее на планете появилась магия, тем выше номер имел правящий дом. Чем позднее она появлялась, тем слабее она была. Почему так происходило – ученые всех девяти планет и Луны объяснить не могли, хотя и упорно искали разгадку, ежегодно оттягивая на свои исследования приличную часть бюджета.

Самым первым источником магии, словно насмешка Богов, стала Луна. То ли «недопланета», то ли слишком большой осколок – непонятно что и непонятно откуда в центре Солнечной системы – стало очагом сильнейшей магии. Давешние лунарцы – изгнанники, преступники и прочие представители самых нижайших культурных слоев, больше похожие повадками на зверей, чем на людей, – превратились в самых уважаемых и могущественных людей Системы. Правда, в силу обычаев и единственного закона, гласившего, что выживает сильнейший, население Луны стало стремительно сокращаться: кланы вырезали соседские, более слабые кланы, в надежде заполучить еще большую власть.

В противовес кровожадной Луне, теми же самыми насмешливыми Богами, появилась Земная магия. Если Луне была более «подвластна» атакующая, то земные маги были сплошь, как один, целители с едва различимыми задатками боевой магии, исключительно как средство самозащиты.

Не смотря на то, что населения на Земле было на порядок больше, чем на Луне, количество обладающих магией было лишь в примерно два раза больше. Однако в ходе кровопролитной захватнической войны, начатой агрессивными лунарцами, общее число магов практически сравнялось: жители Луны, опасаясь даже малейших конкурентов, методически вырезали неспособных оказать достойное сопротивление миролюбивых землян.

С началом войны зародилась магия Плутона, словно разбуженная дерущимися детьми мать. Крохотная горстка закаленных тяжелыми природными условиями людей, прекрасно понимала, что без постороннего вмешательства крохотный Плутон банально превратится в безжизненный астероид, предварительно убив всех жителей. Сделав выводы и приняв решение, плутонианцы остановили войну, не сразу, конечно, но все-таки остановили, тем самым, делая Землю своим должником. Доказав лунарцам, основательно сократившим свои ряды за время войны, что с землянами намного выгоднее дружить, чем воевать, они приобрели сильного если не союзника, то уж единомышленника точно. В экономику Плутона вкладывались неплохие средства, к тому же в горах Плутона открылись залежи ценных металлов и камней, не встречающихся больше ни на одной планете. Сам же Плутон «подарил» основу военного кодекса, послужившего единым сводом законов на Луне и Земле. Правда, со временем на каждой планете шли расхождения, но они были не особо значимыми.

Начался пятисотлетний мирный период. Жители планет развивались и обустраивали свои планеты. Лунарцы, открыв еще одну сторону своей магии, превратили прежде малопригодную для жизни Луну – в «планету» с приятным для жизни климатом. Так как на лунной почве можно было мало что вырастить, лунарцы совершенствовались в строительстве и ремеслах, связанных с камнем – благо камней на Луне было предостаточно.

В этот период зародилась магия на Сатурне – чем-то похожая на магию Плутона, спустя пятьдесят лет – Урана, а еще через тридцать лет – Нептуна. И с каждым разом количество владеющих ею людей увеличивалось, но мощность уменьшалась.

Планеты и их жители развивались и совершенствовались – тут уж было не до других планет, тем более войн.

Так что как-то незаметно прошло появление зарождение магии Юпитера и Венеры, хотя такая невнимательность в будущем чуть не довела до войны.

Последними «пробудились» Марс и Меркурий. Там уже магией обладали почти все жители планеты, так что точной даты никто не знал – уровень был настолько низким, что многие жители планет посчитали такой способ развития непрочным и недальновидным, переключая внимание на другие отрасли.
Система стремительно развивалась, постепенно переплетая культуры планет ровно настолько, чтобы не потерять их индивидуальности.