Она падала.
 Падала целую вечность, взметнулась снежно-белая ткань – и некому было поймать её тело над стеклянным полом.
 Она падала, и четыре пары ладоней лучились светом, кристаллизующимся светом, отражающим чёрные молнии.
 Её положили на белое возвышение, как на катафалк, и застывшее прозрачное сияние засверкало тысячами граней, по стенам побежали блики.
 Они стояли у выхода из зала, все четверо, и не смели приблизиться к ним. К ней, окаменевшей под кристальным покрывалом, и к нему, на коленях замершему перед ней.

 – Ваше величество, прошу вас… Вы нужны нам, необходимо усилить оборону дворца, готовится новая атака. Прошу вас, идёмте, её величество в безопасности…
– Венера, ну какая речь о безопасности может идти теперь…
– Марс, тише. Позволь ему побыть одному.
– Мы не можем ждать, Меркурий. Время уходит, надвигается новый штурм, мы должны быть…
– Тише, Юпитер. Пошли, начнём анализ, хоть первую линию защиты перестроим. Ваше величество, прошу вас присоединиться к нам как можно скорее. Ваше руководство необхо…
– Живей, Венера, эти ублюдки с Чёрной Луны не будут ждать, пока ты закончишь реверансы!
– Марс, тише, во имя…
– Ладно, ладно. Хотелось бы знать, как им всё-таки удалось стащить Кристалл!
– Не уверена, что Серебряный Кристалл является ремедиумом от всего.
– Меркурий!
– Королева и сейлор-воин – разные вещи, она права. Скорей, скорей, девочки.

Пожалуйста. Пожалуйста, взгляни на меня. Умоляю, всего одно движение ресниц. Не оставляй меня. Только не сейчас. Всего одно слово. Один взгляд. Пожалуйста!
 Ты молчишь, и зал наполняет тишина, наружные звуки в ней гаснут. Как погасли искры в твоих зрачках. Серебряные искры, вероятно, являвшиеся источником силы исчезнувшего Кристалла, защищавшего весь мир. Весь город. Всех…
 Пожалуйста, ответь.
 Что мне делать? Как изгнать сверкающее чёрное безумие? Кого защищать – ведь преданные тебе умирают за стенами нашего дворца, а наша дочь скрылась в потоках времени и пространства?
 Как одолеть эту щемящую пустоту внутри, как будто я снова потерял память?
 Усако… пожалуйста, скажи!

 – Мамо-тян…

 – Усако!
Он вскинул голову – золотоволосая богиня Хрустального Города недвижна внутри кристальной клетки.
Усако… где ты?
Тогда-то он и обернулся.
– Меркурий… – продралось сквозь стянутую судорогой глотку. – Ты?..

 ***
Их шаги отдавались у меня за спиной.
Он по-прежнему застыл перед ней, как будто тоже сражённый потоком блистающей черноты. Голубовато-сиреневый плащ распростёрся по стеклянному полу, руки – я знала – сжаты на груди, а лицо – мраморное. Нет – оледеневшее.
Я не видела его глаз, но чувствовала: они темны, как у воина, против которого я билась много столетий назад, воина, потерявшего всё, забывшего всех и ставшего пристанищем для тёмной энергии невиданной мощи.
Он утратил всё. Снова. И если Чёрной Луне захочется – подчинить его труда не составит.
– Усако… – разнеслось в ту секунду по пустому залу.
Я всхлипнула.
На это имя всегда следовал единственно возможный отклик.

 ***
– Меркурий… – Какая-то дымка мешает разглядеть воительницу с короткими синеватыми волосами. Он моргнул. – Что ты здесь…
– Ваше величество, – едва слышно, но отчётливо даже в близком гуле ударов снаружи. – Прошу вас… идёмте.
– Куда?
– Мы должны… должны защитить город. То, что от него осталось. Тех, кто ещё… сражается ради вашей Королевы.
– Ради… Королевы?
– Ваше величество, она не может ответить. Когда давным-давно вас поглотила тьма и Королева звала вас, даже когда овладевшее вами зло хотело уничтожить её… ваша душа слышала каждое её слово. Эндимион-сама… она не ответит вам.
– Только не…
– Она жива, ваше величество. – Поблёскивающие глаза - совсем такого же оттенка. Совершенно. – Если её душа не в её теле – она с вами, Эндимион-сама.
– Откуда, Меркурий… откуда ты знаешь?!!

И что? Что я тебе отвечу?
 Как такое вообще сорвалось с моих губ? Как прорвалось сквозь столетние барьеры уважения и наслоения официоза? Никто из нас не позволял себе подобного – даже тысячу лет назад. Никто из тех, кто знал тебя. Даже твои друзья, даже лучший друг – с ним ты учился, он знал тебя дольше, чем мы вместе взятые. Даже Марс, когда-то пытавшаяся вызвать в тебе какие-то чувства.
 Никто. Никогда.
 Потому что это было только Её право. Она дала тебе имя – и ты ответил тем же. И никто из нас не смел претендовать на подобное.
 И что, во имя Луны, что я могу тебе ответить?
 Имею ли я право на честность – сейчас, когда Она не может услышать меня, а ты так погружён в боль, что едва ли осознаешь мой ответ?
 Если бы моя душа отделилась от тела – она осталась бы с тобой. В свете и во тьме. В безумии и презрении. Во сне и в реальности. Я знаю это, потому что чувствую то же, и Она.
 Потому что в моём сердце ты носишь то самое имя, которым Она назвала тебя.
 И куда дольше, чем Она носит имя, подаренное тобой.
 Могу ли я быть с тобой честной – один раз в жизни, ведь всё равно никто не узнает?

 – Госпожа Серенити всегда будет с вами, мой король. – Сейлор Меркурий поклонилась в пояс. – Её истинное пристанище – ваше сердце. А вовсе не тело, слабое и смертное, как у всех нас. Ваше сердце – дом для неё одной. Неприступный замок. Для всех, кроме неё. Всегда.
В наступившем молчании Король медленно поднялся.
И глубоко поклонился в ответ.