Сегодня Город Будущего, то бишь Хрустальный Токио, ликует. Собственно, ликует вся Система и многочисленные колонии, но в столице празднество вот-вот перейдёт в фантасмагорию. Движение остановлено, люди забили пространство от моря до самого дворца. Воздух, помимо криков, песен и голографических изображений, перенасыщен также лентами серпантина, фейерверками, букетами и шляпами.
 Город ликует. Погода, кажется, тоже – солнце слепит, чистое небо – оттенка глаз Королевы.
 В общем, всё правильно. После стольких десятилетий бесплодного – в прямом смысле – ожидания не грех и побеситься. Лицо Короля, малость перекошенное от счастья и облегчения, должно стать эмблемой этого восторженного безумия. Впрочем, сарказм неуместен. Если даже Марс сдержалась.
 Вообще-то обратное было бы странно. Ликованию предшествовали шесть часов, которые мы, защитники Королевства, пропрели в белых халатах за стеной операционной центрального городского медцентра. Только Меркурий все шесть часов провела возле распростёртой на окровавленном столе Королевы… нет, на то время – просто Серенити-тян. Роды едва не стоили нашему светловолосому сокровищу жизни… но, слава Меркурию, всё же не стоили.
 Разумеется, этого ликующей под зеркальной глыбой дворца толпе знать не полагается. Как и того, что беременности и родам предшествовали годы безуспешных попыток и мучительного ожидания. Конечно, Новая Королева не может быть бесплодна, иначе мир лишится надежды на будущее. А сама она – смысла жизни. Но страх ещё не выпустил нас из объятий. Серенити по-прежнему под присмотром врачей, и люди увидят Принцессу и мать не раньше, чем через три дня.
 - Возможно, даже неделю.
 Плечи дёргаются. Она всегда находит меня в самые неподходящие моменты. Хоть ветер – я, она ещё больше всепроникающа. Воистину, море.
 - Почему? – По-прежнему смотрю вниз. С плоской крыши хрустальной друзы – одной из башен дворца – виден весь город. Ну и развесёлая толпа, а как же.
 - Очень сильное внутреннее кровоизлияние.
 - Меркурий же там.
 - Мы сделали всё возможное, но…
 - Вы с ней? – Ого! Откуда у Сейлор Нептун способности к целительству?!
 - Да. Но смогли только предотвратить повреждения наиболее важных органов. Никогда больше у Серенити не будет ребёнка.
 Рывком разворачиваюсь.
 Лицо вечной напарницы неожиданно близко. Невольно отшатываюсь. Край стеклянной крыши вообще-то рядом, отошла бы она.
 - Почему никто ничего не сказал нам?
 - Никто и не скажет. Приход Маленькой Леди знаменует начало новой эры. Ни к чему людям знать то, что может омрачить их радость. И не имеет никакого значения.
 - Значит… - Аромат соли пропитывает воздух. Трясу головой, отгоняя наваждение: - Вот как? Незачем портить людям праздник? Меньше знаешь – крепче спишь?
 - Уран. – Почти ненавижу эту нежную улыбку на бледных губах. – А тогда, в Двадцатом веке… разве мы говорили всем, что прекрасная новая эпоха, которую мы несём, потребует в уплату трёх жизней?
 Сжимаю зубы. Воительница с волосами цвета моря права. Права, как всегда. Но…
 - Чиби-Уса всегда будет одна. И если с ней что-то…
 - У Принцессы не было братьев и сестёр по той же причине.
 Значит, опять. За всё надо платить, да? За новую эпоху… кровь, боль и страдания? За новую жизнь – невозможность больше давать существование? Платить? Как мы, сенши, расплачиваемся за краткую близость, которой даже не помним…
 Семья из двух мам, папы и девочки-провидицы исчезла даже из снов. Плутон сторожит ворота. Сатурн ушла – вместе с кризисом, после которого явилась Новая Королева. А мы… В нас не осталось ничего человеческого. Мы постоянно в сейлор-форме, постоянно в патрулях – я на одном краю Системы, Нептун на другом.
 Мы забыли, каково это - быть людьми.
 - Мы были посланцами новой эпохи. – Голос звенит струнами арфы. – Теперь эта эпоха наступает.
 - П…равда?
 - Посмотри вниз, Уран. Ожидание окончено. Новая Сила приходит в мир. И он никогда не будет прежним.
 - …Никогда?
 - Мир меняется. И все… должны меняться тоже.
 Ещё прежде, чем рука в белой перчатке касается моих пальцев, с лёгкими что-то происходит. Хочется закричать, как новорожденный, впервые глотнувший кислород. В глазах темнеет.
 - Харука-тян. – Голос бьёт по только что неспособным воспринимать звуки перепонкам. – Если мир начинает жить по-новому… каждая его частичка обновляется, верно? И мы, защитники этого мира, тоже должны…
 - Начать сначала, Мичиру? Переродиться?
 Задыхаюсь, потому что мягкие пальцы, освободившиеся от перчатки, прижались к губам. В тёмно-синих глазах – влажные жемчужины, не появлявшиеся с начала новой эры:
 - Чтобы выжить, нам придётся учиться жить заново.
 ***
 Я не знаю, действительно ли началась та эпоха, за которою мы дрались и умирали. Не знаю, действительно ли символ этой эпохи – существо с розовым хохолком на макушке, три часа тому огласившее больницу жизнерадостным писком.
 В одном я всё же уверена. В мир на четыре месяца позже наконец пришла весна.