Минако и сама бы не смогла объяснить, как так получилось, что она сидит в огромной луже, тяжелые звонкие капли, срывающиеся с унылых сталактитов под потолком, застряют в ее волосах, а чудесное новое платье, купленное по случаю переезда к Катарине, мокнет в соленой воде сомнительной чистоты - судя по тому, сколько мелких зверушек барахтается вокруг.
 ***
 Начало всей этой истории лежало где-то в нескольких часах от сейчас, в маленькой и уютной квартире Катарины, заполненной милыми домашними мелочами - позолоченными статуэтками на каминной полке, потертыми корешками книг в шкафу, медалями и дипломами за успехи в спортивных соревнованиях. Дипломы Минако рассматривала с огромным уважением, пытаясь отыскать знакомое слово "volleyball" в путанице рукописных строчек.
 - Я только положу еще пару бутербродов! - донесся из кухни голос Катарины, и вслед за этим - шуршание пакетов и свертков, доверху заполнивших корзинку для пикника.
 Минако согласно кивнула и покачнулась на носочках, оглядывая комнату. На стене рядом со шкафом она заметила высокое овальное зеркало и, не удержавшись, заглянула в него.
 В зеркале отражалась совсем по-европейски выглядящая девочка в новом платье с кружевным воротничком, хорошенькая, как фарфоровая куколка. Красный бант на затылке довершал сходство.
 Минако поправила бант и сложила руки на юбке. Потом захихикала и быстро отвернулась.
 - Катарина-онеесама? - позвала она, приподнимаясь на носочках и заглядывая в соседнюю комнату.
 - Минуточку! - Катарина шелестела на кухне оберточной бумагой, укладывая продукты, как раньше.
 Минако опустилась на носки, посмотрела по сторонам и заметила книжный шкаф. Подойдя к нему, она приложила ладонь к шершавым книжным обложкам, да так и пошла вдоль полок, ведя пальцем по потертым корешкам. Диккенс, Шекспир, Бернс, Китс, Свифт, Байрон, Вордсворт… Пальцы сами зацепились за тканевую обложку. Минако вытащила одну из книг и раскрыла ее. Хрустнули страницы, желтые по краям. Ряды аккуратных черных буковок заставили японку нахмуриться.
 - Отлично, - раздался голос Катарины за ее спиной, и девочка порывисто обернулась, прижимая книгу к себе. Катарина приняла у нее из рук томик, положила в корзинку сверху и усмехнулась. - Как раз будет время заняться твоим английским.
 Минако жизнерадостно улыбнулась, прокружилась, заставив юбку платья подняться колоколом, и побежала к выходу.
 ***
 Солнце нещадно палило, и от жары Минако совсем разморило. Для своего непритязательного вида маленький белый шарик в небе оказался удивительно настойчивым, и его лучи ложились на поверхность реки слепящей дрожащей дорожкой. Деревья шумели над головой перистой зеленой крышей, и лиственный шатер мерцал солнечными зайчиками.
 Катарина читала вслух прихваченную книгу, и ее ровный голос, мягко тянущий гласные, действовал на Минако усыпляюще. В текст она не вслушивалась, половину слов пропуская из-за подступающей сонливости, и еще половину из-за недостаточного знания языка. Таким образом чтение превращалось в мерное убаюкивающее бормотание, и девочка раз за разом моргала все чаще, думая про себя, что вот-вот уснет. Вот сейчас. Вот прямо сейчас...
 И как раз в этот момент на берегу и появился Белый кот.
 - Ай-яй-яй, - пробормотал он, - Я опаздываю, я ужасно опаздываю.
 Он произнес это не слишком убедительным тоном, как будто зачитывая вслух заранее заученную роль, и Минако даже не слишком удивилась. В конце концов, говорящие коты не были в ее жизни чем-то особенным. Гораздо больше она удивилась, когда Белый кот достал из воздуха круглые часы, поглядел на них и тут же припустил во всех ног.
 Минако тут же вскочила и кинулась следом за ним. Ее разбирало любопытство. Еще бы! В конце концов, это был первый кот с подпространственным карманом, которого она встречала в жизни!
 Она уже почти догнала кота, когда тот внезапно скрылся в дыре в живой изгороди, и, не раздумывая, бросилась следом.
 Падая в бесконечную темную нору, Минако размышляла о том, что подумать все-таки следовало.
 ***
 Она летела уже довольно долго и успела порядком соскучиться.
 От нечего делать Минако начала разговаривать сама с собой. Эта привычка появилась у нее уже давно, несколько месяцев назад - очень уж она любила воображать, что она на самом деле не она, а две совершенно разные девочки, причем одна из них - прекрасная воительница в матроске, сражающаяся за любовь и справедливость.
 - Что-то в этом коте было неправильным, - громко произнесла она вслух. Все равно никого рядом не было. - Что-то не так, но что? Что неправильного может быть в говорящем белом коте с подпространственным карманом?
 Проносящиеся мимо стены молчали, и Минако, наконец, вспомнила.
 - Почему это кот полез в кроличью нору? - сердито спросила она саму себя. Затем сама себе же задумчиво ответила: - А ведь по календарю кот и кролик - это одно и то же…
 В следующее мгновение она приземлилась в кучу хвороста и сухих листьев, подняв в воздух облако пыли и трухи. В конце тоннеля мелькнула уже знакомая фигура белого кота. Минако вскочила на ноги, стряхнула пыль с платья, и бросилась в погоню. Но увы - за первым же поворотом кот растаял в воздухе, как призрак, и девочке осталось только стоять да оглядываться по сторонам…
 Она попала в темное сырое подземелье, заполненное тягучим голубоватым туманом, стелющимся по углам; тяжелые сталактиты нависали над гранитным полом, образуя смутно различимый силуэт черепа; вдоль стен тут и там виднелись проемы коридоров, и из них в зал лился слабый красноватый свет.
 На том конце помещения виднелась маленькая дверка, сантиметров тридцать высотой. Минако присела рядом, прищурила один глаз и заглянула в замочную скважину. Какой чудесный сад простирался за этой дверью! Минако тут же захотелось походить между цветущими клумбами, молочно-белыми фонтанами с журчащей водой и заглянуть в видневшийся вдалеке белый замок, похожий на Тадж-Махал.
 Но, к сожалению, пролезть в эту дверцу девочка не смогла бы даже при всем своем желании.
 Она оглянулась по сторонам, и обнаружила стоящий рядом стеклянный столик. На нем лежал маленький золотой ключик - наверняка от дверцы. Рядом с ключом стояла небольшая бутылочка, и на ней крупными буквами было написано "Drink me!".
 Минако так обрадовалась знакомым английским словам, что опустошила всю бутылочку, не раздумывая – и тут же начала стремительно уменьшаться.
 Вскоре она уже не могла достать до крышки стола, как ни подпрыгивала, и кляла себя всеми словами за то, что не сообразила снять ключик заранее. Теперь до него было никак не добраться.
 Минако даже пнула дверцу со злости и снова огляделась по сторонам. Сейчас ее рост как раз соответствовал дверце, но увы! в сад попасть она все равно не могла.
 - Вот так всегда, - печально заметила она. - Худеешь, худеешь - а потом оказывается, что платье, которое тебе теперь как раз по фигуре, вышло из моды! Как говорится, по каждой одежке - свое время.
 С горя Минако взялась жевать подвернувшийся под руку пирожок. На нем тоже была выложена какая-то надпись, но читать ее девочка не стала.
 ***
 Разумеется, она тут же начала расти.
 - Все чудесатей и чудесатей, - всхлипнула Минако, с трудом сдерживая слезы - при одной мысли о том, сколько она теперь весит, ей хотелось упасть и разрыдаться. - Нет, у высокого роста, конечно, есть свои преимущества, но в разумных же мерах!
 Она все-таки не удержалась и расплакалась - так ей было себя жалко. Ноги все больше удалялись от нее. Минако помахала им рукой и со слезами проговорила:
 - Ну хорошо, зато теперь ни у кого не будет сомнений в том, что у меня самые длинные ноги... В конце концов, я богиня красоты! А красота, как известно, требует жертв...
 Сбегающие по ее щекам слезы градом падали вниз, растекаясь по полу серебрящимися ручейками. Мелкие волны рябью набегали на носки новеньких замшевых туфель, оставляя невыводимые темные пятна. Минако разрыдалась еще пуще и плюхнулась на колени, прямо в лужу воды.
 Появившийся в конце подземелья Белый кот вывел ее из состояния прострации. Минако торопливо утерла слезы, ослепительно улыбнулась и крикнула:
 - Простите! Вы не подскажете...
 Растекающаяся вокруг лужа волнами колыхнулась в направлении кота. Тот вздрогнул и попятился. Потом уронил в воду маленькую оранжевую ручку и пудреницу и, развернувшись, поспешно убежал.
 Минако подобрала вещи. Пудреница была очень хорошенькой - маленькая коробочка в виде полумесяца. Минако заглянула в зеркальце и совсем не удивилась, обнаружив в отражении лицо светловолосой девушки с полумесяцем на лбу. Глаза девушки закрывала алая полумаска.
 Минако закрыла пудреницу. Потом с раздражением сбросила полумаску и оглядела себя. Ее прежний наряд сменился матроской необычного дизайна.
 - Ну хорошо, - вздохнула она, разглядывая расходящиеся вокруг круги – ее рост тоже вернулся в норму, и теперь Минако оказалась по шею в воде. - Конечно, матроска для моря уместнее, чем платье. Но это ведь не значит, что в ней обязательно нужно плавать!
 Промокнув насквозь, она все-таки выбралась на берег, отдышалась и упрямо пошла вперед, не обращая внимания на звериную мелочь, вертящуюся под ногами.
 ***
 Синяя Гусеница разглядывала ее рассеянным взглядом уже добрую минуту, и Минако начинала чувствовать себя неудобно.
 - Извините... - начала она, но Гусеница, вероятно, как раз успела удовлетворить свой интерес и снова уткнулась в экран ноутбука.
 - Извините, - настойчиво повторила Минако и встряхнула шляпку гриба посильнее. Гусеница едва поймала падающий ноутбук и крепко зажала его в лапках. Потом поглядела на девочку печальными синими глазами и поинтересовалась:
 - А вы кто?
 Минако обрадовалась подвернувшемуся случаю и бойко затараторила:
 - Я - прекрасная воительница, девушка в матроске, сражающаяся за любовь и справедливость...
 Гусеница не слушала. Минако опять дернула шляпку гриба за край.
 Гусеница вздохнула, оторвалась от экрана и чуть более дружелюбно спросила:
 - Чему равен дифференциал логарифма от икс по основанию два?
 - Не знаю, - сердито ответила Минако. - Но мне это и не надо. Я хочу попасть в тот красивый сад за дверью, но не знаю, как!
 Гусеница встревожено посмотрела на нее.
 - А ты успеешь подготовиться к экзаменам? - заботливо спросила она. Минако раздраженно выдохнула и отпустила шляпку гриба.
 - Сама справлюсь.
 - Откусишь с одной стороны - станешь больше, с другой - меньше! - поспешно крикнула ей вслед Гусеница, пытаясь удержаться со своим ноутбуком на колеблющейся шляпке.
 Минако не слушала, отряхивая матроску от налипших соломинок.
 - Гриба! – добавила Гусеница, не дожидаясь вопроса.
 - Терпеть не могу грибы! - возмутилась Минако, отряхнула руки и пошла прочь.
 ***
 Выйдя на опушку леса, Минако увидела домик - скорее даже дом, если судить по его размерам. Крытая красной черепицей крыша изгибалась к краям изящными волнами. Время от времени до Минако доносился тихий звон - ветер покачивал прикрепленный к краю крыши колокольчик, заставляя привязанный к язычку бумажный прямоугольник поворачиваться вокруг своей оси.
 К дому вела длинная каменная лестница, оканчивающаяся на самом верху резной аркой. Рядом с ней, прислонившись к точеной каменной колоне, дремало странное создание, одетое в хакама; не то человек, не то йома, – под растрепанной темной гривой лица было не разглядеть.
 Минако обошла его со всей возможной осторожностью, стараясь ступать как можно тише, заглянула внутрь дома…
 И тут же шарахнулась обратно.
 - Изыди, демон! – рявкнул женский голос. Порывом ветра мимо Минако пронесло длинный узкий лист бумаги, исписанный охранными знаками. Следом за ним с хриплым карканьем взмыли два ворона и постепенно растаяли двумя черными точками в небе.
 Минако снова заглянула внутрь. Посреди просторной комнаты горел камин, отгороженный решеткой. Перед ним, поджав под себя ноги, сидела Герцогиня.
 - А, это не она, - проговорила она с видимым облегчением и снова отвернулась к огню. На руках она держала плотно запеленатого ребенка месяцев трех на вид и покачивала его, бормоча что-то под нос в ритм своим движениям. Наружу из свертка выглядывал только маленький сопящий носик.
 Минако подошла поближе.
 - Какой хорошенький, - сказала она больше из вежливости, чем искренне. Надо же было что-то говорить. – Ваш?
 - Нет, - сухо ответила Герцогиня. – Это тех двоих, которые пришли к нам, да так и остались. Дедушка уговорил их «пожить здесь».
 В углу возле камина, свернувшись в клубок, дремал маленький кругленький старичок, и выражение его сморщенного лица – сощуренные от довольства глаза и расплывающаяся до ушей улыбка – делали его чрезвычайно похожим на языческого божка.
 - Какой у вас необычный дедушка, - машинально пробормотала Минако, оглядываясь по сторонам. Старичок приоткрыл один глаз и лукаво подмигнул ей.
 - Где твои родители? – спросила Минако сверток. Носик дернулся и всхлипнул.
 В это момент дом встряхнуло, и в окнах сверкнули молнии. По комнате пополз запах озона.
 Герцогиню передернуло.
 - Заняты, - ответила она, покачивая хнычущего ребенка дрожащими руками. – Вечно у них обеих какие-то проблемы - не то долг, не то долги.
 Дом снова вздрогнул. Из кухни вышла Повариха, держа кастрюлю в вытянутых руках, окинула комнату тяжелым взглядом и произнесла:
 - Суп готов.
 На второе, - мрачно добавила она, усмехнувшись и потирая кулаки, - будут отбивные.
 - Спасибо, - нервно сказала Герцогиня. Минако приняла кастрюлю в свои руки и не удержалась от того, чтобы не снять крышку и не заглянуть. Пахло очень вкусно, но…
 - По-моему, - заметила она, - в этом супе не хватает перцу. Давайте-ка я добавлю…
 - Не надо, - быстро сказала Герцогиня.
 - Да? – удивилась Минако. – Тогда давайте я спою колыбельную, чтобы ребенок успокоился…
 - Не надо!
 - Тогда давайте я его перепеленаю…
 - Нет! – Герцогиня даже отодвинулась подальше.
 Стукнули ставни и на пороге, низко опустив голову к коленям, появилось давешнее создание в хакама.
 - Герцогине, - робко проговорило оно. – От Королевы. Приглашение на крокет.
 - Спасибо, - отозвалась Герцогиня. Создание на мгновение подняло глаза, окинуло ее обожающим взглядом и снова скрылось за перегородкой.
 - Ну хорошо, - вздохнула Герцогиня, отдавая ребенка в руки Минако. – Мне пора.
 Ай-яй-яй. Я опаздываю, я ужасно опаздываю. Придется буквально лететь…
 Она прихватила стоящую у входа метлу и вышла наружу, стукнув ставнями.
 Старичок у камина приоткрыл глаза и хитро сощурился.
 - Какая хорошенькая девочка, - протянул он. – Не хотите ли поработать в моем храме?
 Минако вздрогнула и поспешила убраться подальше.
 ***
 Оставлять маленького ребенка в этом доме, было, конечно, нельзя. Но как с ним обращаться, Минако не имела ни малейшего понятия.
 И главное, что ей делать теперь?
 Девочка весело смотрела на Минако фиолетовыми глазищами, сучила ножками и вообще всячески выказывала признаки нетерпения и желания вылезти из своего кокона.
 - Мне кажется, или ты за последние полчаса еще больше выросла? – сердито спросила Минако у завернутого в серое покрывало свертка. Еще час назад та выглядела как и положено трехмесячному ребенку, хныкала, сопела и морщила носик. Но прошло совсем немного времени, и плотно упакованный сверток стал так оттягивать Минако руки, как будто девочка прибавляла в весе не по дням, а по часам. Сейчас воительница смело дала бы ей года три, не меньше, и нести ее на руках стало настоящим мучением.
 - Этак ты и на ноги скоро станешь, - пропыхтела Минако. – Не могу поверить, что за дети в наше время…
 Девочка засмеялась и потянулась к ней ручками.
 Внезапно воздух перед Минако задрожал и медленно принялся формироваться в человеческую фигуру. Постепенно из ничего возникла высокая смуглая девушка в матроске, крепко сжимающая в одной руке ключ немалых размеров.
 Минако отступила на шаг, перехватила сверток с ребенком поудобнее и неверяще пробормотала:
 - Да-а. Видала я кота без улыбки. Видала кота с улыбкой. Но чтоб вот так, и ни кота, ни улыбки...
 Девушка беспокойно посмотрела на нее. Потом как будто вспомнила что-то и, мучительно напрягшись, попыталась улыбнуться.
 - Не надо! - быстро сказала Минако.
 Девушка посмотрела на нее с благодарностью во взгляде. Потом сказала:
 - Хотару… я пришла за ней.
 Минако поглядела на ребенка в своих руках. Девочка выглядела лет на пять, смотрела на смуглую девушку осмысленным взглядом и с явным интересом.
 - Почему я должна отдавать ее тебе? - на всякий случай спросила Минако.
 Девушка полуприкрыла свои печальные вишневые глаза и пробормотала:
 - Возник... небывалый космический вихрь.
 - Вихрь? - переспросила Минако.
 - Надо...обратиться за помощью, - продолжала та, погруженная в свои мысли. - Мне некогда объяснять. Надвигается новый кризис...
 Минако почла за лучшее отдать ребенка без разговоров.
 Девушка приняла черноволосую девочку на руки, ласково посмотрела на нее и потрепала по волосам. Затем опустила на землю рядом с собой, и та послушно стала на ноги и одернула расползающееся покрывальце, забросив один его конец через плечо, как тогу.
 - Спасибо, - проговорила смуглая девушка.
 - Спасибо, - тоненьким голосом сказала девочка, поднимая ладошку над головой и доставая из воздуха косу размером вдвое больше себя.
 И они обе растворились в воздухе, как прежде.
 - Да-а, - протянула Минако. Потом спохватилась: - Я же забыла спросить ее, куда мне идти!
 За ее спиной вихрем закружились лепестки сакуры, и в воздухе возник Чеширский кот.
 - Куда идешь, девочка? - спросил он, кокетливым жестом отбрасывая за спину длинный рыжий хвост. Минако посмотрела на него с неприкрытой неприязнью, но все-таки ответила:
 - Куда-нибудь к обычным людям.
 - Налево живет Шляпник, - легкомысленным тоном сказал Кот. - Направо - Соня и Мартовский заяц. Все равно, к кому ты пойдешь. Все трое давно сошли с ума.
 - А кто-нибудь нормальный тут есть? - сердито спросила Минако.
 - Ничего не поделаешь, - деланно вздохнул Кот и развел лапами, - Все мы здесь не в своем уме - и я, и ты.
 - Ты - допустим, - отозвалась Минако.
 Кот посмотрел на нее сверху вниз, обиженно фыркнул и растворился в вихре лепестков.
 ***
 Солнце светило сквозь плотную крышу блестящих листьев, вспыхивая искрами в прорезях зелени. Время от времени солнечный зайчик падал вниз на белую скатерть в голубоватых тенях, пробегал искрой в кольце позолоты чайной чашки, и тонул в лужице чая на дне.
 Под деревом стоял накрытый стол, а за ним сидели Шляпник и Мартовский Заяц, вполголоса беседуя о чем-то своем; между ними дремала Соня, разметав длинные светлые хвостики по скатерти, и казалось, что разговор ни капли ей не мешает.
 Стол был большой, но вся компания уместилась на одном уголке. Завидев Минако, Шляпник и Заяц оторвались от разговора и закричали наперебой:
 - Занято, занято!
 Минако оглядела стол. Стульев вокруг было предостаточно – не меньше двух десятков.
 У пяти ближайших стульев на спинке красовалась надпись «для внутреннего пользования».
 Еще у четырех – «для внешнего».
 На дальнем конце стола приютились еще три стула инопланетного вида – с длинными черными ножками в звездах и цветных полосках, и масса совсем уж диковинных, вроде стула с черными кошачьими ушами и бубенчиками, или огромного золотого трона во главе стола.
 - Тут еще уйма мест, - возмутилась Минако, подхватила юбку и уселась на «внутренний» стул. Сидящий на маленьком детском стульчике Заяц неодобрительно посмотрел на нее, но смолчал.
 Солнце дрожало золотыми монетками на поверхности остывающего чая.
 - Что общего у Лунной принцессы и кабачка? – спросил Шляпник после долгой паузы.
 Минако крепко задумалась.
 - Не знаю, - честно призналась она. Шляпник тяжело вздохнул и пробормотал:
 - Я тоже раньше не знал, что общего может быть у прекрасной девушки и овоща.
 - А я знаю, - тоненьким голосом ответил Заяц. - Фамилия.
 Минако поглядела на него. Или на нее. У Зайца были трогательные розовые уши, торчащие на затылке двумя пирамидками.
 - Соня, - ласково сказал Шляпник, тормоша спящую. - Проснись, дорогая, у нас гости.
 - Еще минуточку, мамочка, - пролепетала Соня, не открывая глаз.
 - Пирожки, – пренебрежительно бросила Заяц, перекусывая пополам печенье острыми зубками.
 Соня немедленно подняла голову.
 - Не время спать, - укоризненно заметила Заяц. - Время пить чай.
 - С пирожками? – с нескрываемым интересом спросила Соня.
 - Нет, - мстительно сказала Заяц. – Пирожки кончились еще на той стороне стола. Хватит с тебя.
 - А с этой стороны? – жалобно спросила Соня.
 - С какой стороны ни посмотри, все равно хватит, - отрезала Заяц.
 - Девочки, не ссорьтесь, - машинально пробормотал Шляпник. – Не время ссориться. Время пить чай.
 Все обреченно вздохнули и взялись за свои чашки.
 Минако начала улавливать суть происходящего.
 - Так значит, вы все время пьете чай? – догадалась она. – А почему?
 Шляпник снял цилиндр, обмахнулся им, снова надел и устало произнес:
 - Мы поссорились с Хроносом. Нам надоело, что он все время вмешивается в нашу жизнь, впутывает нас в свои загадочные планы и насылает пророческие сны. И тогда он сказал – хорошо, я и пальцем ради вас не шевельну!
 С тех пор у нас здесь все время пять часов.
 Кто же знал, что у него такие родственные связи.
 - …и вы все время пьете чай… - пробормотала Минако. – И даже не можете уйти отсюда?
 Заяц посмотрела на нее с недоумением и покачала головой:
 - Можем, конечно.
 - Тогда почему не уйдете? – изумилась Минако.
 - Соня все никак не наестся, - вздохнула Заяц. Шляпник тоже вздохнул, собрал чайные ложки из соседних чашек и принялся метать их в чашки на том конце стола. Бросал он их на редкость метко.
 В кроне дерева прошелестел ветер, уронив на скатерть два желтоватых листка.
 - А что вы будете делать, когда посуда кончится? – спросила Минако, оглядывая горки пустых тарелок на том конце стола.
 Заяц вытащила из воздуха круглый воздушный шарик с кошачьими ушами, взмахом руки превратила его в револьвер и опасно сощурила красные глаза.
 Крайняя чашка взметнулась в воздух фейерверком осколков.
 - Заяц, - укоризненно проговорил Шляпник.
 Заяц ухмыльнулась от уха до уха.
 - Посуда бьется к счастью, - отозвалась она, и еще одна чашка слетела со стола.
 Шляпник дернул тонкой черной бровью.
 - В приличном обществе леди не бьют посуду из револьвера, - наставительным тоном произнес он. Заяц надулась, сложила руки на груди и оттолкнулась носками туфель от стола.
 - Соня, - уныло сказала она, покачиваясь на стульчике. - Расскажи сказку.
 Последняя ложка звякнула о фарфор и закружилась на месте. Соня открыла синие глаза.
 - Я не сплю, - хрипло проговорила она. – Я все слышала. Могу повторить каждое слово.
 - Сказку, сказку! – обрадовалась Минако и развернулась вместе со стулом к Соне. – Пожалуйста!
 Та полузакрыла глаза и мечтательно начала:
 - Давным-давно на Луне существовало королевство. В нем жила-была прекрасная принцесса и четверо ее подруг. Принцесса восхищалась зелеными деревьями и ветром прекрасной синей Земли, и часто пристально смотрела на нее. И вот, однажды, она встретила любовь…

 - Извините, - перебила ее Минако, - но как же они жили на Луне, если там нет воздуха? Чем они дышали?
Соня долго думала – наверное, целую минуту, - а потом сказала:
- Ничем.
- Но это невозможно, - робко запротестовала Минако, - они бы умерли!
- Они и умерли, - ответила Соня и неожиданно расплакалась.
Шляпник и Заяц зашикали на Минако.
- Извините, - шепотом сказала сконфуженная Минако. – Я не знала, что это для вас так важно.
Соня продолжала рыдать.
Шляпник посмотрел на Минако, как на маленького ребенка, и пояснил:
- Они жили на Луне благодаря магии. It’s magic, понимаешь?
Минако закивала так усердно, что красный бант на ее затылке затрепетал крыльями бабочки.
- Потому что магия на букву «М», - важно добавила Заяц. – Как луна.
- Разве луна на букву «М»? – непроизвольно удивилась Минако, и тут же поспешила прикусить язык. – Хотя да, если по-английски…
Соня зарыдала еще пуще.
- Извините, - пискнула Минако, выскользнула из-за стола и постаралась незаметно убраться подальше. Похоже, дальнейшее ее присутствие могло только навредить.
Оглянувшись назад, она увидела, как Шляпник утешительно обнимает Соню за плечи, и Заяц превращает свой револьвер в носовой платочек и утирает ей слезы.
С другой стороны дерева виднелся темный провал. Минако, не раздумывая, нырнула в него…
***
…и снова оказалась в том же просторном каменном зале, что и в начале. Стеклянный столик стоял на своем прежнем месте, и на этот раз Минако предусмотрительно сняла ключик и положила его на пол. Затем огляделась по сторонам. Предстояло еще как-то решить проблему роста.
Минако вывернула карманы юбки и вытряхнула содержимое на стол. Зазвенело стекло пудреницы, бряцнули часы, и наконец по стеклу столешницы со стуком покатилась оранжевая ручка, выроненная Белым котом. Минако ловко поймала ее на самом краю и поднесла к глазам.
«Venus power, make up!» - гласила надпись на ручке.
- Ничего не понятно, - сердито сказала Минако. – Мне этим фломастером что-то написать, или накраситься?
Она покрутила ручку в руках и поглядела на обратную сторону.
«Made in Silver Millennium» - было выгравировано на этом боку.
Со вздохом Минако запрятала ручку обратно в карман.
- Ну что ж, - бодро сказала она, вытягивая палец в перчатке в направлении двери и прицеливаясь. – Раз я не могу пройти в дверь, то придется немного ее расширить. Как говорится – когда гора идет к Магомету, она не ищет легких путей.
Вспышка света сменилась грохотом взрыва и шорохом осыпающегося песка. Минако отряхнула матроску и уверенно зашагала в образовавшийся в стене проем.
***
Сад был прекрасен.
Яркие цветы радужной россыпью усеивали клумбы, дрожали ароматными лепестками на легком ветру, похожие на замерших бабочек. Шелестели, перешептывались, звенели хрустальными тонкими голосами низвергающиеся потоки воды из высоких фонтанов, брызгами осыпались на лицо и руки. Нагретый солнцем молочно-белый мрамор плит казался теплым, как живой. Посыпанные серебристым песком садовые дорожки разбегались узкими ленточками до самого горизонта, и где-то на краю неба, как будто прямо из облаков, вырастал белый замок – купола и точеные башни.
У самого входа в сад рос высокий цветущий розовый куст. Возле него суетились трое садовников-йом – странных созданий, похожих соответственно на лейку, лопатку и грабли, и только совсем отдаленно – на людей, вооруженных кистями и ведерками, и деловито красили алые розы черной краской.
Минако не поверила своим глазам и подошла поближе, надеясь все же понять, что там такое происходит на самом деле.
- А ведь я предупреждал вас насчет этой парочки, - услышала она еще издалека. – Но нет, мы обязательно должны наступить на те же грабли.
- Ха-ха, очень смешно, - отозвался второй садовник саркастичным тоном. - Смеяться после слова «лопата».
- Не заливай, Лейка, - вздохнул третий, обмакивая кисть в краску и принимаясь за следующий бутон. – И так вся униформа в краске.
- Почему вы красите розы? - спросила Минако, подходя ближе. Садовники вздрогнули и пугливо оглянулись по сторонам, ища взглядом кого-то. Потом один из них шепотом сказал:
- Понимаете, барышня, у нас в королевстве красные розы не положены. У нас положены только черные.
- Дресс-код? - понимающе кивнула Минако. Садовник тяжело вздохнул. Следом вздохнули и остальные.
- В четверг мы посадили черные розы, - уныло пробубнил другой садовник. - Отличный куст был. Такие пышный, и прихотливый – и к земле, и к поливке. Чуткий. Редкий сорт.
- А потом появились эти двое. И куст стал совсем алым…
- Вогнали куст в краску, бездельники!
- Так что теперь мы красим розы, чтобы было как положено, понимаете?
- Кто кого вогнал в краску? - не поняла Минако.
Садовники вздохнули и понизили голос еще раз:
- В четверг по приказу Королевы мы высадили куст черных роз...
- …в саду стали прогуливаться парочки...
- ...и все бы ничего, но почему-то, когда в сад забрели Червовый Валет и Чеширский Кот, кусты залились румянцем...
- ...хотя совершенно непонятно, в чем дело...
- ...в конце концов, что предосудительного в том, чтобы держать кота на коленях?...
Садовники пожали плечами и принялись водить кисточками по лепесткам.
Минако внимательно понаблюдала за их действиями. Потом сказала:
- Так вы очень долго будете их красить. Раз у вас такие чувствительные розы, то почему бы вам не обязать их носить траур? Например, можно…
- Отрубить им всем головы! – рявкнул голос с того конца садовой дорожки, и садовники задрожали и попадали на землю. Минако, погруженная в свои мысли, даже не заметила этого.
- Нет, ну это слишком радикальное средство… - возразила она, но приближающийся топот заглушил ее слова. Минако обернулась.
В конце аллеи показалась процессия. Основную ее часть составляли такие же странные создания, как и садовники – чудаковатые нелюди, похожие не то на зверей, не то на предметы домашнего обихода. В центре же медленно и торжественно шествовала Червовая королева, и три Валета плелись за ней, взвалив на плечи немалых размеров контейнер, наполовину заполненный жидкостью неприятного розового цвета. Периодически содержимое контейнера побулькивало, гудело и пускало пузыри.
В хвосте процессии плелся, стараясь казаться как можно незаметнее, Белый кот.
Поравнявшись с Минако, шествие неожиданно остановилось.
- Кто такая? – надменно спросила Королева у своих Валетов, указывая когтистой рукой в сторону девочки. Червовый Валет смерил Минако холодным взглядом, Трефовый высокомерно хмыкнул, Бубновый поглядел на нее с недоумением и пробормотал:
- Такой я еще не видел.
- Болван, - буркнула Королева. – Как же ты мне надоел.
- Королева, - поспешно начал Бубновый Валет, - я знаю истинные личности остальных сей…
- Молчать! – рявкнула Королева и махнула рукой. – Отрубить ему го… Нет, я придумала лучше, - она довольно потерла руки и взмахнула ладонью: - В Вечный сон тебя!
Валет шарахнулся в сторону, но поздно – его быстро замкнуло в кристалл льда и растворило в воздухе.
- Я избавилась от ненужного мальчишки, - удовлетворенно проговорила Королева. Потом прикрикнула на застывших придворных: - Чего стоите, идемте дальше!
Придворные на негнущихся ногах зашагали по садовой дорожке.
Внезапно Королева остановилась и обернулась.
- С этими розами что-то не так, - заметила она, в упор разглядывая куст. – Они как-то бледно выглядят.
Минако покосилась на дрожащие спины садовников и сжалилась.
- Болеют, - пояснила она, – Черви, знаете, оказывают на них дурное влияние.
Стоящий за спиной Королевы Валет Червей метнул в ее сторону гневный взгляд.
Королева пожала плечами.
- Черт с ними. Ты в крокет играешь? – спросила она у Минако, наклоняясь к ней.
- А бумеранги ловить умеешь? – вкрадчиво осведомился Валет.
Минако пожала плечами.
- Я в волейбол хорошо играю, - отозвалась она.
- Я сказала, в крокет, значит, в крокет, - отрезала Королева, доставая из воздуха палантир и отцепляя от него верхний шар. Потом подбросила его, сверяя вес, и примерила к руке ножку палантира.
Возникла заминка. Мячик и клюшка были только у Королевы.
Валеты теснились в стороне, демонстративно нюхая цветочки.
- Хорошо, - сдалась Королева и запрятала палантир куда-то обратно в воздух. – Не будем играть в крокет. Давайте в волейбол.
- Мячик нужен, - возразила Минако и с интересом посмотрела на руки Королевы – ей все хотелось понять, как окружающие ухитряются доставать из воздуха самые разнообразные вещи.
- Какой мячик? – поинтересовалась Королева.
- Круглый такой, - пожала плечами Минако. – Беленький.
- Отрубите ему голову, - деловито приказала Королева, ткнув пальцем в сторону Белого Кота. Кот вытаращил глаза и метнулся в сторону от дорожки, но йомы поймали его и встряхнули. Из подпространственного кармана на землю посыпалась вереница разноцветных ручек, жезлы со звездой на конце, ворох передатчиков и пара крупных круглых брошей.
- Не смейте! – возмутилась Минако, выхватила Кота из лап йома и прижала к себе.
Но Королева уже сменила объект внимания и теперь, нахмурясь, разглядывала скопившуюся горку вещей.
- Вечно эти коты что-то тащат, - пробормотала она. – Вот недавно у Трефового Валета пропал Черный кристалл, и кто, как выясняется, его стащил? Чеширский кот. И главное, забрать кристалл у него никак не представляется возможным, потому что эта сволочь никак не хочет материализоваться дальше, чем по плечи.
Так мы и не знаем до сих пор, кот это или кошка, - добавила она задумчиво. Потом подобрала полы длинного, до пят, платья и засеменила в направлении розового куста.
- Спасибо, - проговорил висящий на руках Минако Белый кот.
- Не за что, - отозвалась та, разглядывая виднеющийся вдалеке замок. Кот перехватил ее взгляд и мечтательно пробормотал:
- Раньше в этом замке жила Белая Королева. При ней никто не осмелился бы топтать цветы на клумбах, писать оскорбительные надписи на мраморных плитах и пить воду из фонтанов.
- Да, - сердито сказала Минако. – Эти ведут себя, как захватчики.
- Вооот, - протянул Кот, глядя на замок. – Ты меня понимаешь…
С того конца аллеи донесся вскрик и шум ломающихся веток.
Чеширский кот гневно топтал последнюю оставшуюся алую розу, тонко взвизгивая, когда под лапы попадали колючки. На его беду, Королева заметила его.
- Ловите кота! – взвизгнула она. – Отберите у него кристалл! Отрубите ему голову!
- Нельзя! – возмутилась Минако. – Да что вы так котов не любите-то?! Нельзя рубить головы без суда и следствия, - добавила она строго.
- Суд! – обрадовалась Королева, подхватила мантию и зашагала куда-то в другой конец сада так быстро, как только позволяла узкая синяя юбка платья. Йомы оживились и забормотали на разные голоса. Процессия нестройно развернулась и зашагала вслед за королевой.
Минако ничего не оставалось, кроме как последовать за ними.
***
В зале судебных заседаний яблоку негде было упасть, даром что йомы старались тесниться все больше рядом со стенами.
(Да и не стоило бы ронять яблоки в этом зале, подумала Минако, разглядывая многочисленные шипы, клыки и рога присутствующих: их немедленно бы сгрызли).
В самом центре помещения стоял столик, а на нем на красной бархатной подушечке лежали семь аккуратных пирожков разной формы, и судя по всему, с разной начинкой.
На месте судьи находился уже знакомый Минако контейнер с беспокойным розовым содержимым. Рядом с ним стояла Червовая Королева и бережно протирала его поверхность тряпочкой.
Посреди зала возле столика стоял Шляпник. Руки у него были заведены за спину, голова опущена, но весь вид при этом был такой непокорный и гордый, что Минако непроизвольно захотелось достать, по примеру Белого Кота, из воздуха какое-нибудь оружие и воинственно замахнуться на охраняющих его йом. Едва она успела подумать об этом, как в руку сами собой скользнули прохладные звенья цепи. Минако поглядела вниз и с удивлением обнаружила, что ее наряд опять изменился - матроска сменила дизайн и стала оранжевой.
- Вызывается первый свидетель, - произнес председатель, поправляя сползшие с носа огромные круглые очки. – Повариха!
Свидетельница окинула зал заседаний хмурым взглядом. Снаружи что-то громыхнуло, и в зал пополз свежий запах озона.
- Давайте показания, - пробормотал председатель неуверенным тоном.
- Не буду, - угрюмо сказала Повариха. Зал заседаний осветило вспышкой молнии. Прячущиеся по углам йомы тихо пискнули и вжались в стены. Председатель расхрабрился и крикнул:
- Что вы можете сказать по поводу этих пирожков?
Повариха недобро усмехнулась.
- Любительская работа, – проговорила она и оглянулась через зал к столику. Йомы, попадавшиеся под этот взгляд, казалось, становились меньше и незаметнее.
- А где они?
Председатель тоже посмотрел на пустой столик и его брови сами поползли вверх.
- Были же пирожки, - забормотал он, роясь в своих карманах. – У меня тут даже была записка о них, - добавил он, вынимая из нагрудного кармана пиджака блокнот и извлекая заложенный между страниц длинный узкий лист бумаги. – Вот же она. Rin, pyou, tou, sha…
В зале поднялся шум и гул протестующих голосов. Председатель поспешно скомкал лист бумаги и отшвырнул его подальше.
Тем временем Повариха тоже куда-то пропала. Председатель огляделся по сторонам и крикнул:
- Вызывается второй свидетель!
Соня посмотрела на Шляпника обожающим взглядом и стала рядом со столиком.
Судебный заседатель уставился на нее сквозь толстые белесые стекла очков и строго спросил:
- Кто съел пирожки?
- Соня, конечно, - пискнул голос откуда-то из зрительских рядов, и Минако успела краем глаза разглядеть мелькнувшие розовые уши.
Соня поперхнулась и стала отряхивать крошки с рук.
- Ага, - обрадовалась Королева. – В Вечный сон ее!
- Это что, значит, можно все время спать? – ахнула Соня, широко раскрывая глаза. Королева раздраженно прищелкнула пальцами, и поправила сама себя:
- Отрубить ей голову!
- Нет, - Шляпник заслонил Соню собой и отодвинул ее подальше. – Это был я.
Стоящие за спиной Королевы Валеты недовольно поморщились и стали корчить Шляпнику рожи. Зрители оживились. Один из них, неизвестный зверек с длинным черным хвостом, даже состроил подсудимому рожки.
- Да! – торжественно продолжил тот, вскидывая подбородок. – Это я украл у Валетов все семь радужных…
- Ага! – взревела Королева. – Отрубить ему голову!
- Нет! - Соня кинулась обратно и повисла у Шляпника на локте. – Не надо из-за меня! Ведь это все моя вина! И со временем тоже… Когда ровно в пять твои часы заиграли, - продолжала она, доставая откуда-то золотой медальон со вмятиной на боку и протягивая его вперед, - я решила, что это будильник, и со злости стукнула по ним не глядя… И именно из-за этого потом у нас все время было время пить чай!...
Тяжелая металлическая звезда вертелась на цепочке, играя оборванный кусочек мелодии.
В огромных синих глазах Сони дрожали подступающие слезы.
Шляпник посмотрел на нее с любовью и ласково проговорил:
- Но, милая, ведь благодаря этому у нас с тобой была целая вечность, не так ли?...
Кто-то в зале всхлипнул.
Минако тоже всплакнула.
Трефовый Валет задумчиво потер подбородок.
- Мне казалось, - осторожно заметил он, - что все семь пирожков, собравшись вместе, должны указать на что-то там…
Все замолчали и уставились на Соню. Соня тихо икнула и прикрыла рот ладошкой.
Первой не выдержала Королева.
- Шляпник! Отруби принце… тьфу, то есть Соне голову! – крикнула она. Шляпник посмотрел на нее с ненавистью.
- Не буду! – заявил он, сжимая в руке часы.
- Тогда отрубите головы им обоим, - пренебрежительно махнула рукой Королева, и зал загудел, поднимаясь со своих мест.
- Нет! – крикнула Минако, вскакивая со скамьи. – Я не позволю!
- Молчать! - заорала Королева, замахиваясь палантиром.
Скрипнув, распахнулись высокие деревянные двери, и в зал с хриплым карканьем ворвались два черных силуэта.
- Нет! – крикнула Герцогиня, откидывая разметавшиеся черные волосы за спину. Вороны облетели круг над пригнувшимися йомами и спланировали ей на плечи.
- Нет! – громыхнула Повариха из другого конца зала, и в окнах сверкнули молнии.
- Нет, - меланхолично заметила Синяя Гусеница, вползая в зал. – Это противоречит законам о защите прав животных. Я буду жаловаться в Гринпис.
- Отрубить им всем головы! - рявкнула Королева, выходя из себя.
- Да кто тебя боится! – Минако усмехнулась, выпрямилась во весь рост и нащупала в правой руке знакомые скользящие звенья. – В конце концов, вы все - просто кучка йома!
Придворные начали срываться со скамей, взмывая в воздух и атакуя ее со всех сторон. Минако перехватила цепь поудобнее, размахнулась и крикнула, перекрывая нарастающий шум:
- Цепь любви Венеее...
***
...закатное солнце било прямо в глаза, заставляя жмуриться и прикрывать лицо ладонями.
- Плохой сон? - с пониманием спросила Катарина, отводя прилипшие ко лбу светлые пряди. Минако смотрела на нее с непониманием еще пару мгновений. Потом кивнула и села.
- Настоящий кошмар, - пробормотала она.
Катарина легко улыбнулась и, прищурившись, поглядела на мерцающую кромку воды. Солнце садилось, и радужные блики разбегались по линии горизонта, окрашивая небо мягкой акварелью.
- Надеюсь, твои сны не имеют привычки сбываться.
Минако даже передернуло.
- Еще бы, - пробурчала она, закрывая глаза и прислоняясь лбом к чужому плечу. - Не хватало еще, чтобы он оказался вещим.
- Все так плохо? - с сочувствием спросила Катарина.
Минако некоторое время молчала. Потом нерешительно протянула:
- Ну... Местами было, пожалуй, даже весело.
- Во всем можно найти что-то хорошее, - заключила Катарина и рассмеялась. Минако тоже засмеялась и поднялась на ноги.
- Смотреть подобные сны я не против. Но жить так – упаси господи!
Они еще долго смеялись, собирая оберточную бумагу, складывая подстилку и отряхивая ее от налипшей травы. Уже по пути домой Минако неожиданно сказала:
- Катарина?
- М-м?
Катарина покачивала зажатой в руке корзинкой в такт шагам.
- Может быть, он был не такой уж и плохой.
- Кто или что был?
- Да так, ничего, - Минако усмехнулась и покачала головой из стороны в сторону. Лучи заходящего солнца путались рыжими полосами в ее волосах. – Совершенно ничего особенного.