Неизвестно, сколько раз повторялась эта история, пока наконец не подошла к своему логическому завершению.
Дождливыми октябрьскими ночами на давно забытом всеми кладбище появлялась высокая женщина с отливающими медью волосами, закутанная в черный непромокаемый плащ. Она не была красивой в общепринятом смысле этого слова. Но что-то величественное, грациозное и одновременно отчаянное было в ее походке. Она была одна. Только тоскливое завывание ветра сопровождало ее, да струйки ледяной воды стекали по плащу.
Каждый раз она шла к одной и той же могиле с покосившимся серым надгробием и полустертой надписью «Здес …ится…аллия».
Она опускалась на колени и смотрела на надгробие грустным невидящим взором. Иногда ее губы что-то беззвучно шептали.
Когда ночь переходила за половину, ветер стихал, а над землей собирался холодный туман, пробирающий до костей, из темноты появлялся высокий статный мужчина в военной форме. На его лице была неизменная ироническая улыбка, каштановые волнистые волосы ниспадали на плечи и на темно-синий плащ с желтой окантовкой. Он был чрезвычайно красив, как и полагается демону, но пугающий дьявольский огонь пылал в его глазах…
Каждый раз он останавливался на несколько шагов позади женщины, прожигая ее насмешливым взглядом, и ждал, пока та обратит на него внимание. Она замечала его присутствие сразу же, но проходило несколько десятков минут, прежде чем они начинали диалог с заранее известными репликами:

- Ты, пришедший издалека,
Тенью ставший….
- Вы, далекая мечта,
Что станет явью….
- Ты вассал,
Сюзерна предавший...
- Вы, раба,
Владычицей ставшая…
- Злая тень,
Пробудившая мрак…
- Королева моя,
я Ваш раб…
- Темный демон,
слуга лживых звезд…
- Королева моя,
Нам недолго быть врозь.
- Ты предатель,
Мою любовь убивший лишь ради славы.
- Вы прелестны,
Звезда души моей, но неправы…

Обычно диалог, прерываемый десятками минут показательного молчания со стороны Королевы, продолжался до тех пор, пока первые петухи не прорезали звенящий ночной воздух своим криком. Тогда мужчина неторопливо разворачивался, посылая даме ту же надменную улыбку и растворяясь в сгустившемся тумане.
Женщина же еще некоторое время сидела, склонив голову. Потом она резко поднималась и, бросив несколько прощальных взглядов на надгробие, исчезала в первых лучах холодного осеннего солнца.

Но в этот раз все закончилось иначе. Мужчина опустился на одно колено и резко повернул женщину лицом к себе. Плащ немного ссунулся с её плеч, открыв взору украшение на груди, сделанное из тяжелых отполированных металлических пластин. Удерживая её, чтобы она не убежала, он долго, не мигая, смотрел в ее глаза. Через некоторое время с женщиной начали происходить непонятные перемены – цвет ее волос стал более насыщенным, почти красным, кожа бледной. Ранее мягкие черты лица стали жесткими и резкими, глаза немного раскосыми. Губы - яркими, выразительными, словно намазанными кровью. Но только когда на пластинах ее нашейного украшения проявились перевернутые пентаграммы, мужчина выпустил ее запястья из своих рук.
Несколько секунд женщина сидела, склонив голову. Когда она ее подняла, в глазах женщины полыхал такой же дьявольский огонь, как и у мужчины.
Она встала и, уже ни разу не оглянувшись на надгробие, ушла за руку с ним во тьму.

«- Ты, пришедший издалека,
Тенью ставший….
- Ты, далекая мечта,
Что стала явью….»