- Возьми кольцо, Фродо. Что ты видишь?
- Там что-то написано.
- Что?
- Made in China!
- Этого-то я и боялся…
(Анекдоты по «Властелину Колец»)
Пролог
День был подозрительно мирный и солнечный.
В подобные дни проблемы так и норовят свалиться вам на голову с ясного неба.
Это могут быть, например, маленькие любознательные девочки, сующие свой нос в чужие дела и поедающие без спросу все пироги и конфеты. Или инопланетяне с далекой Кинмоку, в спешке потерявшие где-то свою принцессу и довольно бестолково пытающиеся ее найти. Или другие инопланетяне, стремящиеся отобрать у тебя любимого и попутно завалить всю Землю цветами - как будто от тебя можно откупиться какими-то цветочками. Или, в конце концов, появляется мировое зло и старается захватить твою планету, уничтожить все человечество, и главное - не дать тебе нормально выспаться в кои-то веки!
И еще куча самых разных первостепенной и второстепенной важности причин препятствуют безмятежной прогулке в парке с любимым человеком, поглощению тонн пирожных и обсуждению вечных и глубокомысленных вопросов, вроде "А ты меня любишь, Мамору?"...
Все это Усаги выложила на одном дыхании, непрерывно размахивая руками и светлыми хвостиками за спиной. В ответ Мамору только улыбнулся и произнес:
- Не волнуйся, Усако. Это я беру на себя.
И Усаги поверила, повисла у него на локте, и вместе они ушли в парк в сиянии солнечного дня, рыцарь и его принцесса.
Солнышко припекало. Две кошки, черная и белая, валялись на подоконнике и грели бархатные пушистые бока. Икуко Цукино напевала под нос, сметая перьевой метелочкой пыль со множества полок и полочек в комнате дочери, ласково ворчала про себя, складывая разбросанные вещи в бельевую корзинку. Последняя причуда Усаги состояла в том, что все свои игрушки она почему-то упорно отказывалась раздавать или хотя бы прятать в ящик подальше от учебников и книг, которых стало как-то неожиданно больше. Среди них появился даже толстый талмуд по физике, на который Усаги набрасывалась, как изголодавшийся за зиму хомячок на слона, и сдавалась после нескольких минут напряженного вчитывания в пожелтевшие страницы: размеренное чтение поэтапно сменялось невнятным бормотанием текста под нос, затем хныканьем и наконец, бездумным жизнерадостным напеванием последней песни «Three lights» и рисованием зайчиков на полях карандашом …
На вопрос же, зачем ей игрушки, следовал загадочный ответ:
- Ну, а вдруг она вернется? Вдруг?
И Усаги смотрела на маму такими умоляющими глазами, что Икуко зарекалась спрашивать, кто эта "она", почему она должна вернуться "вдруг", и зачем этому кому-то игрушки?
- Ну хорошо, - обычно соглашалась она, - оставим на будущее. Пускай ими играют твои дети.
Усаги согласно кивала, и снова отчаянным взглядом смотрела на страницы учебника, как будто надеясь, что тот тоже смилостивится, и выучиться сам собой.
- Как бы взять и понять эту физику?...
Икуко продолжала напевать под нос, доставая из корзинки собранные на стирку вещи дочери и прищелкивая себе в такт пальцами. Последней в стальное чрево стиральной машины отправилась забытая нерадивой воительницей на стуле блузка от школьной формы с прикрепленной к банту брошкой.
***
Свежевыстиранное белье сияло и переливалось всеми цветами радуги, как дорогой набор для детского творчества, от яркого взрывного алого до нежно-загадочного фиолетового.
Икуко, нахмурясь, пыталась отцепить от когда-то белой блузки брошь в клубах мыльной пены. Та проржавела и цеплялась всеми своими краями за ткань.
- Вот незадача...
Луна проснулась первой, когда теплое солнечное пятно сползло ей на нос, открыла глаза и увидела, как Икуко достает из кармана фартука отвертку и пытается поддеть ею край броши для перевоплощения.
Панический вопль черной кошки разбудил Артемиса. Моргая и ворочая тяжелой со сна головой, кот уставился прямо перед собой, и увидел, как Луна слетает с подоконника и несется к красным тапочкам домохозяйки. Артемис мигом проснулся и сорвался с подоконника вслед за Луной.
Икуко в недоумении повернула брошь другим боком, и обнаружила щель, вполне подходящую по размерам под отвертку.
- Ага, - обрадовалась она, - вот как это работает...
- Нееет! Стой! - Луна, уворачиваясь от ножек стола и стульев, мчалась к Икуко, и Артемис отставал от нее едва на шаг - вздыбив шерсть и встопорщив усы.
Хлопнула входная дверь, прошлепали шаги по коридору, и в дверном проеме появились два смутных силуэта - один повыше, другой пониже и со смешными шариками на голове.
- Мама, мы верну... - крикнула было Усаги, но затем увидела брошь, отвертку, вытаращила глаза, и бросилась через всю столовую к матери, вытянув вперед руки. Испуганный Мамору кинулся следом за ней.
Рассеянная Икуко занесла отвертку...
- Не-е-е...
- Ма-а-ама-а-а....
- Уса-а-ако-о-о...
Усаги споткнулась о кошку и повалилась на пол, увлекая за собой Мамору и Артемиса.
В это момент Икуко воткнула отвертку в щель и с силой нажала на заржавевшие створки.
Многоцветный взрыв встряхнул весь дом Цукино до основания.
Глава первая
Девичьи ладони пощупали лоб Икуко, сменили влажную полоску марли и поправили волосы.
- Как она? - подал голос Мамору, подпирающий стену рядом с диваном.
- Отделается шишкой на лбу. Ничего страшного.
Усаги, стоящая на коленях рядом с диваном, облегченно выдохнула и опустила голову на простыню.
- Слава богу...
- Все будет хорошо, милая моя, - Мамору слегка приобнял ее за плечи. Усаги в ответ благодарно всхлипнула. - Видишь же, все обошлось...
Лоскут марли утонул в миске с водой.
Тоненькая девушка с гривой волнистых темных волос за спиной сверкнула глазами через плечо, и шепотом возмутилась:
- Я бы не сказала, что взрыв на полстоловой - значит "обошлось". Нам, между прочим, еще следует все это убрать до ее пробуждения!
Мамору успокоительно сказал:
- Ничего. Мы все успеем. Тем более, - нерешительно добавил он, кинув взгляд в сторону коридора, где молча подпирал стену еще один юноша - повыше ростом и с длинными светлыми волосами, - тем более, что в восемь рук уборка делается очень быстро.
Темноволосая девушка вздохнула, опустила руки и укоризненно заметила:
- Если кто-то ведет себя так же неаккуратно и безответственно, как один из присутствующих, то потом обязательно приходится убирать. Но мы не будем тыкать лапами в этого кого-то...
Усаги задумчиво потерла переносицу. Потом удручающе вздохнула. И виновато призналась:
- Я такая рассеянная. И забывчивая. Я совсем забыла о брошке, и не подумала, что мама может найти её. Но я всегда считала, что все, что она может - это превращать меня в Сейлор Мун... И никогда не думала, что она может перевернуть вверх тормашками полкомнаты, разбить мамин любимый чайный сервиз, закоптить потолок, и превратить вас в людей.
- Артефакты Серебряного Тысячелетия обладают огромной силой, и множеством свойств, - назидательно заметила Луна, подняв палец. - И ни в коем случае нельзя допускать, чтобы они попали в чужие руки. Надеюсь, теперь ты усвоила это?
Усаги еще раз вздохнула. Потом сжала руки в кулачки, поднялась на ноги и решительно сказала:
- За уборку.
***
Столовая сияла чистотой и свежевымытыми стеклами. Последняя чашка, оставшаяся от сервиза, в гордом молчаливом одиночестве стояла на полке. Все, начиная от покачивающегося под потолком желтого абажура и заканчивая еще непросохшими плитками пола, блестело и сверкало, как картинка с рекламы моющего средства.
Четыре человека, стоящие посреди этой идиллии чистоты и свежести, выглядели невероятно грязными. Артемис попытался вытереть пятно сажи на носу тыльной стороной ладони, но не слишком преуспел.
- Самое странное, - задумчиво проговорила Усаги, разглядывая его длинные уже не совсем белоснежные волосы, - что в кошачьем облике вы оба как раз короткошерстные, что ты, что Луна. Тогда откуда у вас такие длинные волосы?
- Полагаю, оттуда же, откуда у меня желтое платье? - отозвалась Луна, вытаскивая из кудрей запутавшееся перышко укропа. Артемис потянулся во весь рост, расправляя затекшие плечи, и подытожил:
- Давно забытое ощущение. Пожалуй, мне даже нравится быть человеком. Но в данный момент котом мне нравится быть больше. Я уже хочу свернуться клубочком и отоспаться.
- Аналогично, - призналась Луна, подавляя зевок. - Я рада, что все обошлось небольшим приключением, это было забавно - побыть снова человеком, но весьма утомительно, кроме того, в дальнейшем это могло бы вызвать нежелательные последствия… Хорошо, что хоть вы с Мамору совершенно не пострадали.
Брошь выглядела слегка поцарапанной и проржавевшей, но в целом совсем такой же, как прежде. Усаги недоверчиво повертела ее в руках. Должно быть, сила Серебряного кристалла автоматически восстанавливала повреждения артефактов - недаром же ни фуку, ни жезл не носили на себе ни единой царапинки.
- Прошлый раз я пробыла человеком всего один вечер, - прикидывала Луна, постукивая пальцами по краю стола, - значит, через пару часов мы снова станем кошками. Правда, с тех пор сила Сейлор Мун неоднократно возрастала, так что, возможно, мы пробудем людьми чуть дольше. Но не далее как до завтрашнего утра, я думаю.
- Так что дело за малым, - заключил Мамору. - Кто позвонит Минако и попросит забрать Артемиса?
Все непроизвольно вздрогнули.
***
Усаги открыла дверь совсем на чуть-чуть – узенькой щелочки было достаточно едва на то, чтобы разглядеть уголок одеяла – кусочек вечернего неба с россыпью полумесяцев и летающих белых кроликов, и один длинный-предлинный светлый хвост, спускающийся до самого пола.
- Спокойной ночи, Усаги.
- Спокойной ночи, мамочка!
На самом деле, Икуко совсем не хотелось спать. За день она прекрасно отдохнула. Хоть какой-то оказался толк от так неожиданно напавшего дневного сна, подумала она, грустно поглядывая на полупустую полку с посудой, где раньше сверкал старательно протертый чайный сервиз – совсем как новенький, несмотря на свой почтенный возраст. Объяснению Усаги «Наверное, ты разбила его, когда упала! Я имею в виду, когда уснула. Ну в смысле, когда упала и уснула! То есть наоборот» она не очень верила. Икуко вообще не слишком привыкла верить подобным объяснениям, особенно когда к ним прилагались неизвестно кем и когда перемытая посуда, окна, полностью выглаженное и разложенное по полкам белье, и запыхавшийся и уставший Мамору. Впрочем, Мамору Икуко нравился, да и против того, чтобы кто-то делал за нее всю работу, она тоже ничего не имела.
Вот только сервиз… Икуко протянула руку к посудной полке.
Чашка легла в ее ладонь легким белым лепестком, просвечивающим теплыми розоватыми пятнами там, где хрупкого фарфора касались кончики пальцев. Из нее было так приятно пить чай и следить за тающими отсветами янтарной ряби, невесомыми кругами, расходящимися по поверхности моря – маленького янтарного моря, умещавшегося в цветочной чашечке у тебя в ладонях.
Шесть чашек превращали полку в цветущую ветку.
А осталась всего одна.
Икуко поставила ее на место, прищурилась и представила длинный безупречный ряд поблескивающих чашек на полке, как раньше. Вздохнула, повесила фартук на крючок в кухне и скрылась в полутемном коридоре, где в самом конце горел огонек, указывая дорогу к спальне.
Постепенно в доме смолкли последние шорохи, и даже непонятная возня в комнате Усаги перешла в неразборчивое бормотание, шуршание, шепот и вовсе сошла на нет. Погас свет во всех окнах и коридорах. Шинго запрятал картриджи от игровой приставки в серый носок, старательно свернул его клубочком и заткнул в дальний угол книжной полки – Икуко ни за что не догадалась бы искать среди твердых новеньких переплетов. Потом прокрался в темноте к своей кровати. И все затихло.
В теплом уютно пахнущем мраке столовой мерцал небольшой шарик размером с ладошку, высвечивая тихим зеленоватым светом край посудной полки. Он походил бы на большого несуразного светляка, заблудившегося в душистом море темной перешептывающейся травы за окном, и залетевшего в дом через приоткрытую форточку, если бы не зачем-то прилепленная к его боку ручка.
Глава вторая
Усаги распахнула глаза и заморгала. Яркий свет заставлял глаза слезиться, и она, сонно пробормотав что-то, потянула обеими руками одеяло на голову. Такое неожиданно раннее пробуждение было не в ее привычках.
Но фыркающие звуки проникали и под одеяло - как будто в комнате оказался разом десяток котят, обмакнутых носом в блюдечко с молоком. Любопытство победило, и Усаги отогнула край одеяла и открыла один глаз.
Одетая в ее футболку Луна сидела на полу, вцепившись обеими руками в гребешок, и изо всех сил пыталась протащить его сквозь спутанную массу черных волос, растекшихся вокруг нее смоляными волнами.
Усаги села на кровати, усиленно хлопая глазами. Луна выпустила из рук застрявшую в волосах расческу и обернулась к ней. В зубах у нее была зажата желтая ленточка.
Минуту Усаги таращилась на нее. Потом с облегчением объявила:
- Я сплю! - и снова нырнула под одеяло. Луна выплюнула ленту в дальний угол комнаты, перебросила облако распушившихся локонов за спину и вскочила на ноги.
- Усаги, не время спать!
- Самое время, - возразили из-под одеяла. - Я же сплю.
- Усаги! - Луна с ненавистью выдернула гребешок из кудрей, издав при этом знакомое фырканье. - Что-то идет не так! Я по-прежнему человек!
- Ну и что, это не страшно, я давно так живу...
- Нет, Усаги! Это могут быть происки врагов!
Усаги недовольно засопела из-под одеяла. Потом откинула его, села и сдула упавшие на лоб пряди.
- Ну хорошо. Это ненормально.
- Надо что-то делать! - обеспокоено проговорила Луна, пытаясь убрать непослушные волосы в какое-то подобие прически и запрятать полумесяц на лбу под челкой. Усаги упрямо помотала головой:
- Неправда, в прошлый раз мне ничего не пришлось делать. Достаточно было подождать, и все сделалось само собой. Так что и в этот раз я тоже ничего делать не буду.
- А родители?
- Родители привыкли, что у нас дома все время живет кто-нибудь посторонний. Их даже гипнотизировать уже не надо. Ты просто посидишь тут в комнате, тихо и молча, потом тебя что-нибудь превратит обратно в кошку, и проблема решится сама собой.
Луна вынуждена была согласиться. Очевидно, они все-таки недооценили возросшую силу Серебряного кристалла. Но в любом случае, еще несколько часов... Это стоило проверить. Она огляделась в поисках блокнота и карандаша, придвинула к себе розовый миникомпьютер и погрузилась в вычисления, периодически выписывая на бумагу столбики цифр.
Усаги подтянула под себя ноги, завернулась в одеяло и уставилась сверху вниз на Луну.
- Ты взяла мою футболку без разрешения.
- Ты все равно раздаешь свои вещи всем подряд. А мое платье грязное,- пробормотала Луна, не отрываясь от вычислений. - И вдобавок измялось за ночь.
- Грязное? Там всего пара пятнышек от сажи. - Усаги свесилась с края кровати и потянула желтое платье за край. Выражение лица Луны сменилось с обеспокоенного на непробиваемо-каменное.
- Грязное. В нем я выгляжу неопрятной.
По расчетам выходило, что теперешнее состояние может продлиться еще чуть больше часа. Луна вернула компьютер на место, встала, подошла к окну и потянулась, разминая затекшие мышцы. Тело упорно отказывалось гнуться, а после сна казалось и вовсе деревянным. До чего неудобно быть человеком...
- Нет, это неверное решение.
Луна обернулась в недоумении.
Усаги успела поднять слетевший со столика листок, и теперь, хмурясь, разглядывала результаты ее вычислений.
- Тут ошибка. Введение искусственных переменных допустимо только в том случае, если соответствующая схема вычислений будет вынуждать эти переменные принимать нулевое значение в конечном оптимальном решении. Поэтому нужно исправить вот тут...тут...и тут. И выходит не час, а чуть больше десяти часов. Почему ты на меня так смотришь?
Луна отобрала листок и уставилась на столбики круглых корявых циферок, расползшихся по бумаге, как горстка вчерашней лапши: почерк Усаги можно было разобрать, только приложив небольшие усилия и некоторое количество воображения. Но расчеты не лгали.
- Десять часов... - протянула Луна, опуская руки.
- Усаги! Пора вставать! - из коридора донесся стук и знакомый голос. - С кем ты там разговариваешь?
- С Луной, мамочка! - привычно отозвалась та, и Луна автоматически мяукнула в ответ. Потом зажала рот ладонью. И медленно отняла ее.
Усаги с опаской покосилась на нее. В глазах Луны зажегся нехороший огонек.
***
- Усаги, держи спину прямее!
- Я в школу опоздаю!
- Неправда, мы вышли на полчаса раньше. Расправь плечи и замедли шаг. Ты же будущая королева. Королеве не подобает нестись сломя голову по улице.
- Королевы вообще в школу не ходят! Они всюду ездят!
- А принцессы ходят. А ты пока еще принцесса. И не размахивай портфелем, как жезлом, ты не врагов идешь бить. Иди ровно, прямо глядя перед собой, как правильная воспитанная девочка... с короной на голове.
Усаги выдохнула сквозь зубы. Потом расправила плечи и пошла вперед, ставя ноги в одну линию и высоко держа подбородок.
- Вот и замечательно. По дороге мы как раз успеем повторить твое домашнее задание. По английскому у тебя... - в этот момент мимо них пронеслась опаздывающая школьница, и Луна привычно смолкла и отступила за спину Усаги. Затем с облегчением выдохнула и хлопнула себя по лбу: - Верно, я могу теперь разговаривать и при людях! Итак, домашнее задание...
Усаги пробормотала под нос что-то неразборчивое.
- И не цеди сквозь зубы ругательства, это неприлично, - заметила одетая в ее запасную школьную форму Луна, складывая руки за спиной и плывя по тротуару, как легкое перышко по воде.
Две школьницы чинно шествовали по улице, держа портфели в руках и являя собой образец благопристойного поведения.
Луна внезапно вспомнила что-то и в задумчивости прикусила кончик пальца.
- Интересно, как там Артемис и Минако?...
***
- Ты просто посидишь тут в комнате, тихо и молча, потом тебя что-нибудь превратит обратно в кота, и проблема решится сама собой. Неплохо я придумала, правда?
Взлохмаченный Артемис, сидящий на прикроватном коврике, недоуменно поднял одну бровь.
***
Сегодня у Икуко Цукино было поразительно хорошее настроение. Накормив завтраком любимого мужа, сына и отчего-то вдруг вовремя проснувшуюся дочь, сопроводив каждого ловко упакованной коробкой с обедом, поцеловав на прощание, она отправила их на работу и в школу. И все это всего за полчаса.
Теперь можно было спокойно, наедине с утренней газетой, попить чаю из любимого сер... Стоп.
Икуко подняла взгляд на полку. Ровный ряд поблескивающих чашек стоял, как ни в чем не бывало, на своем прежнем месте.
Икуко нащупала за спиной стул, пододвинула его к себе и села. Потом принялась пересчитывать. Один, два, три... чашек было даже больше, чем раньше. Когда-то давно она купила полный сервиз из шести приборов, но землетрясения, маленькие дети и прочие неприятности несколько уменьшили их количество. Сейчас же на полке стояли ровно шесть чашек, без единой трещинки или царапинки.
Икуко долго смотрела на них. Потом поднялась и протянула руки к сервизу. Хрупкая чашка сверкала в ее ладонях тонкой полоской золотой обводки, как обручальное кольцо.
На лице Икуко появилась отрешенная и мечтательная улыбка мадонны.
- Кенджи! - проговорила она и прижала чашку к груди.
***
Артемис мог дремать весь день, если была возможность. Ведь коты днем только и делают, что спят, едят, и снова спят. Но мысль о еде напрочь прогоняла сон.
- Где они прячут корм, хотел бы я знать, - пробормотал он, задвигая очередной ящик. Потом развернулся к холодильнику.
Белоснежная глыба источала холод во все стороны кухни, и приглушенно, едва слышно гудела. Артемис поёжился. Холодильник вызывал у него не слишком приятные воспоминания о точке Д, и давней дурацкой мести Минако, запершей его внутри на два часа в наказание за опустошенную конфетницу. И корм в холодильнике тоже прятать было незачем, но...
Он подошел к холодильнике вплотную. Вблизи тот совсем не казался таким уж большим. И вовсе не возвышался над ним неприступным айсбергом - они были почти одного роста, Артемис даже чуточку выше.
Он осторожно коснулся пальцами ручки и потянул. Дверь чпокнула и медленно распахнулась, как крышка сундука с сокровищами, и из нее будто полилось наружу неземное сияние – на нижней полке матовым перламутром переливались бутылки с молоком.
От неожиданности Артемис открыл рот и выпустил ручку из пальцев. Дверь пронеслась мимо него с ползучей неотвратимостью наступающего танка и с глухим "чпок" захлопнулась.
Артемис пошатнулся и отступил на шаг. Потом смахнул выступивший пот со лба и немного неуверенно сказал вслух сам себе:
- Я по-прежнему снаружи. Меня не может захлопнуть дверью, я же теперь не кот, верно?
Он посмотрел на свои руки. Потом на холодильник. Взялся за ручку и потянул, и снова выпустил ее из рук. Дверь еще раз чпокнула, тихо, мирно и безобидно. Артемис улыбнулся, открыл холодильник и наклонился за бутылками с молоком.
***
Икуко напевала под нос, кружась по столовой с пульверизатором в одной руке. Брызги воды стекали с широких зеленых листьев, повисая на мгновение в воздухе серебрящимися жемчужинками. Дом Цукино всегда было полон растениями, и уход за ними отнимал немало времени.
Близкие и знакомые уже много лет люди иногда преподносят сюрпризы, которых от них никак не ожидаешь. Кто мог подумать, что Кенджи окажется таким внимательным?
Икуко протерла листья фикуса мягкой фланелевой тряпочкой, качнула разлапистую ветку и тихо рассмеялась, когда с верхних листьев осыпался короткий дождик.
Кенджи никогда не был особенно романтичным или изобретательным. Икуко вспомнила неуклюжего юношу в огромных круглых очках, со сбивчивой речью, и вечным блокнотом в кармане рубашки. Первый раз на день рождения он притащил ей целый бумажный кулек лимонов, после того, как она как-то сказала, что любит готовить лимонный пирог. По крайней мере, мне хватило ума не упоминать про свою любовь к жареным креветкам, удовлетворенно подумала Икуко, завинчивая колпачок пульверизатора. Страшно подумать, до чего могло бы дойти его воображение…
Иногда Кенджи следовало просто чуть-чуть подтолкнуть, чтобы он правильно понял, чего от него хотят. Совсем не сложно было ненароком упомянуть о желаемом на день рождения или Рождество, и в назначенное время муж, очень гордый собой, преподносил подарок с таинственным лицом, явно не догадываясь об относительности сюрприза. Иногда, правда, подарок мог запоздать на месяц или даже полгода. Но Кенджи редко что-то забывал.
И все-таки, вчера он заметил ее огорчение по поводу разбитого сервиза и позаботился о покупке нового. Или, может, сегодня важная дата, и это подарок?
Икуко даже отложила фланелевую тряпочку. Затем нахмурила брови.
Странно, но ничего не приходило в голову. Неужели Кенджи помнит некоторые вещи лучше ее?
Навесной шкафчик за ее спиной чуть дрогнул и заскрипел.
День свадьбы? Нет, она не могла забыть или перепутать такое.
Шкафчик заскрипел дверными петлями и издал сухой деревянный хруст.
Может, помолвка? Нет, невозможно! Тогда что же?...
Петли взвизгнули. Икуко обернулась как раз в тот момент, когда дверцы не выдержали, распахнулись, и на сверкающие плитки пола алой волной хлынули розы, сметая все на своем пути.
Глава третья
Луна ждала ее прямо за воротами школы, изящно присев на краешек каменного забора и сложив руки на коленях – живой пример соблюдения всех этических и эстетических норм. Мысль о том, что еще несколько часов назад эта девушка выбиралась из комнаты Усаги через окно, обдирая колени и цепляясь всеми руками и ногами за редкие выступы в стене, просто не укладывалась в голове.
- Вон она, гляди, гляди! Смотри, возле ворот!...
Темноволосая девушка смотрела ровным взглядом поверх толпы, излучая уравновешенность и благородство истинной леди и полностью игнорируя ползущие в среде школьников слушки.
- Какая красивая...
- Она в нашей форме? Я никогда раньше не видела ее в школе...
Порода, вот как это называется! Лицо Луны не выказывало никаких эмоций по этому поводу, но Усаги казалось, что даже отсюда она может расслышать удовлетворенное мурлыканье.
- Она выглядит такой взрослой и серьезной...
Усаги мысленно вскипела. Это Луна-то? Да что вы знаете?!
"Усаги, если ты не подготовишься к тесту получше, ты провалишься!"
"Усаги, не время спать! Перемены можно потратить на повторение предмета!"
Каждую перемену Луна отыскивала Усаги в любом, даже самом скрытном месте, и тащила обратно к учебникам и тетрадям. От нее было не скрыться, она возникала из-за спины, из-за угла, за каждой дверью, и ровным голосом, полным сдерживаемого возмущения, читала мораль. Хозяйка бывшей кошки отчаянно искала взглядом поддержки, но окружающие принимали Луну за еще одну школьницу, и никто не догадывался о переносимых Усаги страданиях. Некоторые даже хихикали украдкой.
Поразительно, какие только гадости тебе могут простить, если ты человек.
"Усаги, нельзя спать на парте, положив учебник под голову! Он испортится!"
"Усаги, опять тебя выставили за дверь! Нельзя быть такой легкомысленной, подумай о своем будущем…"
Нравоучения не смолкали ни на минуту перемена за переменой – Луна явно наверстывала все то время, что ей приходилось помалкивать при людях, будучи кошкой. Это было еще хуже, чем постоянные подпинывания Рей, и гораздо зануднее. Если уж на то пошло, Усаги предпочла бы просидеть с мико целый день, чем терпеть и дальше кошачьи поучения.
"Нельзя говорить так громко и резко, это выставляет тебя в плохом свете. Не размахивай руками, ты можешь задеть кого-то!".
"Нельзя кричать на учителя, ты высказываешь этим неуважение к старшим".
"Нельзя использовать в своей речи такие слова, это неприлично, ты же девочка!"
- А-ааа, как же мне это надоело!!! – взвыла Усаги, взмахивая портфелем.
Вокруг неё немедленно образовалось пустое пространство. Луна окинула взглядом толпу школьников, заметила светловолосую голову с оданго и раздраженно чуть дернула бровью.
Усаги чертыхнулась про себя и попыталась смешаться с остальной толпой школьников, пробивая локтями путь обратно к зданию. Она увернулась от чьего-то локтя, проскользнула в дверной проем, и тут же врезалась во что-то, слабо пахнущее корицей и свежей выпечкой: судя по удару, пришедшемуся на нос, это была бетонная стена. Усаги, болезненно сморщившись, подняла голову и увидела знакомую спину.
- Усаги? – удивилась Макото, оборачиваясь. – А почему ты убегаешь от нас каждую перемену…
Через вестибюль, нагруженная книгами так, что одно плечо поднималось выше другого, к ним шла Ами. Остальные воительницы догоняли ее.
***
Икуко поставила последний цветок в стеклянную банку с водой, и отряхнула руки. Розы были неожиданно колючими, и косо срезанные стебли соперничали по остроте с шипами.
В доме творилось что-то непонятное. Подобные разрушительные сюрпризы были совсем не в духе Кенджи, да и откуда бы он взял столько роз?
Впрочем, все хорошо, что хорошо заканчивается, верно? И это был еще один сюрприз - сметенная цветочной лавиной на пол посуда оказалась ни капельки не пострадавшей и совершенно чистой, хотя Икуко готова была поклясться, что слышала звон и треск бьющихся тарелок.
А цветы были просто чудо как хороши.
За ее спиной на пол с шорохом упала еще одна роза. Икуко вздохнула, нагнулась за ней и подняла двумя пальцами. Потом прицелилась и ловко метнула цветок в вазу на столе.
- В яблочко! - удовлетворенно проговорила она, глядя на вздрагивающие алые лепестки, усмехнулась и вышла из комнаты.
Из пробитого насквозь дна вазы медленно вытекала вода, расплываясь по скатерти темным пятном.
***
- Ничего не могу сказать, - Ами быстро набирала строку за строкой программный код. Экран компьютера послушно выбрасывал новые окошки с диаграммами и столбиками цифр.
- Судя по всему, вам и вправду остается только ждать, пока действие этого странного выброса энергии прекратится, и они станут опять кошками…
- Усаги, это твой тест по английскому? Что?! Восемьдесят пять баллов?!- Минако поднесла листок поближе к глазам.
- Наверное, ждать уже недолго, - закончила Ами, сворачивая окошко с результатами вычислений. – Сейчас я попробую рассчитать, сколько еще осталось…
- А куда ты дела Артемиса, Минако?
- Дома сидит.
- А родители?
- Они редко заглядывают в мою комнату, когда меня нет дома.
- Ну, а если его вдруг все-таки обнаружат?
Минако сделала трагическое лицо и проговорила, картинно прикрывая глаза рукой:
- Мама, папа, познакомьтесь, этот симпатичный молодой человек – Артемис, он живет в моей комнате уже несколько лет…
- Минако! – возмутилась Луна, заливаясь девичьим румянцем.
- Ами, у тебя в третьей снизу строке ошибка, ты забыла закрыть скобку в условии оператора if.
Во внезапно повисшем молчании было слышно, как тихонько гудит компьютер. Ами отсчитала нужную строчку, добавила символ и тоже обернулась.
- Что? – переспросила Усаги. – Ну, что вы все уставились?
- Действительно, – согласилась Рей. – Она ведь девушка Мамору. Когда-нибудь это должно было случиться.
- Да, я немного знаю программирование, ну и что? Вот квантовую физику учить невероятно сложно, все эти формулы…
Луна с подозрением покосилась в ее сторону.
- Похоже, это может продлиться еще не больше пяти-шести часов, - заключила Ами, протягивая руку к кнопке питания. – То есть завтра утром они все-таки проснутся кошками. Постойте… - Она, нахмурясь, подвинула к себе клавиатуру и развернула еще одно окошко.
Воительницы молча наблюдали за тем, как она набирает очередную последовательность команд. Наконец Ами оторвалась от экрана, хлопнула рукой по кнопке питания, и вскочив, бросила:
- Девочки, у нас проблема! В переулке в двух кварталах отсюда - демон!
***
Наследие, доставшееся Токио от поколений темных сил, представляло собой весьма разнообразную коллекцию мелких демонических созданий, от йом до лемуров. Большинство из них находились основную часть времени как бы в полудреме, изредка подпитываясь энергией случайных прохожих, некоторые прижились при энергетических источниках и мирно сосуществовали наряду с духами. Все они были почти совсем безвредны, и попадавшиеся им прохожие отделывались головной болью да некоторой сонливостью, списывая все на тяжелый рабочий день и стрессы.
Работа сейлор-воинов значительно упростилась за последние дни. С таким вот потерянным демоном вполне могла справиться и одна воительница, изредка улицы патрулировали две – чтобы не соскучиться, и в самом крайнем случае к ним присоединялась третья. Но это было так редко, что они успели и забыть, что значит работать в полной команде против сильного противника – тем более, в узком темном переулке, где даже крыльям Сейлор Мун развернуться было негде.
Этот демон был как раз таким исключением из правил, и Сейлор Мун от неожиданности ойкнула, когда на юбке ее фуку появилась подпалина от пролетевшего мимо энергетического шара. Остальные воительницы немедленно окружили ее плотным кольцом, закрывая от демона. В ответ похожее на богомола создание изогнуло коленчатые лапы, раскинуло пальцы и выпустило по тускло поблескивающему лезвию под каждым. Сейлор Мун пришла в себя, отряхнула юбку и начала, ткнув для пущей убедительности в него пальцем:
- Коварный демон! Да как ты смеешь нарушать покой послеобеденного отдыха, заслуженного школьниками часами неимоверно тяжкого умственного труда? После этих нудных уроков всегда так хочется поспать…
- Усаги!
- Ну ладно, ладно… Я – Сейлор Мун, и я несу возмездие…
Энергетический шар со свистом рассек воздух, опалив край ее воротника. Марс оттолкнула оторопевшую воительницу в сторону, и немедленно присела на одно колено, натягивая лук:
- Огненная…
- Сейлор Мун, готовься!
-…стрела…
- Он не дал мне закончить речь!
- …Марса!
Демон согнулся, закрывая лапами голову, и поднявшееся искрящееся облако дыма и пыли скрыло его из виду. Воительницы замерли.
- По-моему, ты уложила его с первого раза, - радостно заявила Сейлор Мун, отмахиваясь жезлом от клубов оседающей пыли. – Кажется, мне даже не придется…
Демон прорвался сквозь дымовую завесу, и метнулся в сторону воительниц, взмахивая на бегу ощерившейся лезвиями лапой. Сейлор Венера ойкнула и выставила вперед руку:
- Цель любви Венеры!
Сверкнувшая в воздухе золотая лента хлестнула по кирпичной стене как раз за тем местом, где только что стоял противник, обрушив на асфальт каскад рыжей крошки и мелких осколков. Пользуясь всеобщим замешательством, демон выскочил из переулка и сразу же растаял в воздухе. Воительницы растерянно переглянулись.
- Вот гад, - лаконично выразила общую мысль Сейлор Юпитер. Меркурий вздохнула, достала компьютер и привычно погрузилась в вычисления.
***
Весь дом одуряюще пропах розами.
Шинго побрел через всю гостиную к дребезжащему телефону, таща за собой портфель за лямки. Подобное неаккуратное обращение со школьными принадлежностями было не в его привычках, но накопленное за день раздражение выплескивалось через край, и кроме того, надо было как-то показать миру, что он возмущен сложившейся ситуацией. Это был уже третий звонок за последние полчаса, и в личности звонящего у Шинго не было никаких сомнений.
- Дом Цукино, - сказал он раздраженно. - Нет, Усаги ВСЁ еще нет.
Откровенно говоря, ему даже нравился парень старшей сестры - внимательный и спокойный юноша с умными синими глазами, терпеливо выдерживающий все чудачества и капризы глупой крольчихи.
И кроме того, иногда Мамору выглядел таким... крутым. Что-то такое было в его походке, в осанке, во взгляде, заставляющее машинально выпрямляться и салютовать при встрече. Что-то такое... королевское.
Поэтому сейчас Шинго был глубоко разочарован.
- Да, - сердито проговорил он, - я ей передам.
Он подержал трубку в руках еще секунду, борясь с желанием добавить пару слов, но пересилил себя и повесил на рычаг. Потом фыркнул и сморщил нос.
Три звонка за полчаса! С точки зрения Шинго, проявлять подобные нервозность и беспокойство было непростительной слабостью, тем более, из-за женщины, да еще и его сестры.
За спиной стукнула входная дверь и по полу простучали сразу две пары туфель. Шинго обернулся и увидел сестру и незнакомую темноволосую девушку, которая, завидев его, вздрогнула и попыталась спрятаться за спину Усаги.
- Я дома! - завопила сестра, скидывая туфли и таща за собой незнакомку вверх по лестнице.
- С возвращением, - буркнул брат, провожая их взглядом.
- Это мой брат Шинго! Шинго, это моя школьная подруга, ее зовут...
Они обе одновременно посмотрели друг на друга и одинаково нахмурили брови, а потом выпалили:
- Кагуя!
Шинго вздохнул. Женщины, что с них возьмешь?
В девушке за спиной Усаги было что-то неизъяснимо неправильное, несмотря на то, что она выглядела обычной школьницей. Почему-то…
- Тебе звонил Мамору, - сказал он устало, подбирая портфель и направляясь в комнату.
…почему-то она вызывала у Шинго непреодолимое желание дернуть ее за хвост.
***
- Мамо-чан, ну ты же знаешь, что в это время я обычно в школе…
В телефонной трубке быстро и жалобно забормотали что-то непонятное. Усаги прижала ее к другому уху, поудобнее, и ласково проговорила:
- И мы виделись только вчера, и со мной все в порядке… Конечно, я тоже соскучилась!...
Трубка еще раз повысила темп, и голос стал совсем неразборчивым.
- Неправда, я тебя очень люблю. Правда-правда. Да. Ну конечно. Больше всех на свете.
Трубка прощебетала что-то радостное.
Усаги облегченно выдохнула в сторону сквозь зубы и продолжила:
- А теперь, наверное, тебе стоит заняться подготовкой к экзамену по генной инженерии… А мне завтра в школу, и я должна еще сделать домашнее задание… Нет, конечно, ты мне не надоедаешь!
Телефон беспокойно переспросил что-то. Усаги набрала полную грудь воздуха, досчитала до десяти и успокоительно сказала:
- Правда-правда.
***
- Этот демон был почему-то сильнее обычного, - Минако раздвинула створки шкафа и глубокомысленно оглядела его содержимое. Потом захлопнула его, открыла другую дверцу и достала оттуда сложенную пижаму. Сидящий на коврике Артемис прислонился спиной к кровати, подпер ладонью подбородок и предположил:
- Возможно, вчерашняя вспышка энергии привлекла внимание кого-то из тех демонов, которые остались еще со времени больших сражений. Кстати, это может означать, что он будет разыскивать ее источник, а значит, Усаги следует быть настороже. Но это не столь важно, гораздо более интересно, почему такой мощный энергетический выброс никак не сказался на самой территории, ведь вся эта энергия должна была во что-то трансформироваться? И, кроме того, ни Мамору, ни Усаги ни капли не пострадали…
- Хочешь сказать, вся энергия ушла на вас? – поинтересовалась Минако, раскладывая одеяло. Артемис пожал плечами и потянул к себе подушку за уголок:
- Сложно сказать наверняка…
Минако цепко ухватила подушку за другой уголок. Некоторое время они молча перетягивали ее каждый в свою сторону, сердито глядя друг на друга. Потом Артемис возмутился:
- Отдай подушку! Мне ведь опять придется спать на коврике, а за вчерашнюю ночь у меня уже жутко затекла шея.
- Если ты положишь ее на пол, она испачкается, - упрямо возразила Минако, дергая ту к себе. – И вообще, почему бы тебе не пойти ночевать в храм к Рей? Она даст тебе футон.
- Потому что ее дедушка будет пытаться сосватать Рей мне в жены, он так относится ко всем гостям. Почему ты решила, что она испачкается? Я положу ее на коврик. И потом, все равно это моя подушка, я и так на ней все время сплю.
- Хочешь притвориться белым и пушистым? Не выйдет! Чем ты все время шуршишь?
Артемис неохотно высыпал на пол горсть кошачьего корма из одного кармана.
- И второй, - потребовала Минако, прижимая подушку к груди и складывая ноги по-турецки.
Горка корма значительно выросла в размерах.
- Когда ты был котом, то другое дело, - воительница Венеры уложила отобранную подушку рядом со второй, и принялась взбивать ее до пышности воздушного пирожного. – Пока ты был маленьким и хорошеньким, ты приносил гораздо меньше проблем. Отвернись, я переоденусь.
Артемис улегся, свернулся клубочком и подтянул длинные ноги к груди.
- Все вы так говорите, - сердито пробурчал он под нос. – А потом, когда котенок вырастает, вы переселяете его на коврик.
***
Луна была во всех отношениях идеальной кошкой – чистоплотной, тихой, ласковой, не залазила на стол, не драла когтями диваны, терпеливо переносила визиты к ветеринару и молча барахталась в ванной, не поднимая визг на весь дом и не разбрызгивая шампунь по стенам, как прочие кошки. Единственным ее недостатком была жажда путешествий, в которых она пропадала порой на целый день, а то и два. Тогда Икуко подбирала именную мисочку с молоком и ставила ее на нижнюю полку в холодильник, дожидаясь возвращения кошки. К Луне она была очень привязана, любила гладить ее по бархатной спине и слушать мелодичное мурлыканье, прощала мелкие странности и причуды. Каждое утро, например, кошка зачем-то утаскивала в комнату Усаги свежую газету и долго топталась по ней взад-вперед, как будто читая. Или, порой она подолгу сидела перед включенным телевизором, глядя в экран умными глазами и хмурясь, ну прямо как человек, только что не разговаривала.
И вот опять она куда-то пропала. Икуко вздохнула, подняла мисочку и убрала ее в холодильник, затем подошла к полке и залюбовалась новеньким сервизом. Выставленные в ряд чашки сверкали, как драгоценности в витрине ювелирного магазина. Икуко не удержалась и погладила бок ближайшей.
За дверью что-то грохнуло, хлопнуло и послышался топот убегающих ног. Испуганная Икуко выронила чашку и выглянула наружу.
Запыхавшаяся и раскрасневшаяся Усаги стояла, привалившись к двери ванной и убирала прилипшие пряди с лица. Разбросанные тут и там полотенца покрывали пол пушистым ковром.
Завидев обеспокоенное лицо Икуко, она жизнерадостно заявила:
- Все в порядке, мама!
И осмотрительно закрыла собой дверь, упершись локтями в проем.
- Точно?...
- Да, я сейчас буду принимать ванну.
В подтверждение этих слов из-за ее спины послышался шум воды. Икуко нахмурила брови:
- Усаги, мне кажется, ты что-то от меня скрываешь…
Дочь подняла на нее невинные голубые глаза. Икуко сдалась и закрыла дверь в коридор.
Из-за такого пустяка разбила чашку. Ну хорошо, зато их теперь будет как раньше…Стоп.
Шесть ярких бликов сверкнули ей в глаза. Сервиз, целый и невредимый, стоял на полке, как ни в чем ни бывало.
Икуко присела на край стола и провела кончиками пальцев по вспотевшему лбу. В доме творилось что-то непонятное.
***
Когда мама скрылась в кухне, Усаги прижалась ухом к двери ванной и подергала ручку. Потом выдохнула сквозь зубы и прошипела:
- Луна!
За дверью плеснули водой.
- Луна, что ты там делаешь?
- Моюсь, - лаконично отозвались из-за двери. – Я не умывалась целый день.
- Мама чуть тебя не обнаружила! Луна, как ты можешь быть такой безответственной?!
- Я знаю, Усаги, но я невыносимо грязная! Я просто помоюсь и снова спрячусь в комнате… ой, а для чего эта круглая баночка?
За дверью что-то булькнуло и зажурчало. Усаги забарабанила кулаками в дверь.
- Луна!
- Пена для ванн! А это что такое, шампунь?
Журчала горячая вода, пенились мыльные облака на ее поверхности, запах лаванды стекал по покатым бокам ванны на пол и проникал во все щели, просачиваясь наружу тонким ароматом. Луна счастливо смеялась. Быть человеком нравилось ей все больше и больше.
Глава четвертая
Артемис лежал в темноте с открытыми глазами и думал о том, как бестолково он тратит время. Он полтора дня был человеком, и что успел за это время сделать? Ничего. От этой мысли на душе становилось гадко, и в голову настойчиво стучался вывод о собственной бесполезности. Он осторожно повернул голову, разминая затекшую шею, и посмотрел вверх.
Минако тоже не спала, лежала, прижавшись щекой к отобранной подушке, и ее глаза блестели в темноте.
- Минако, – шепотом позвал Артемис.
- Что? – отозвалась та, тоже шепотом.
- Будь у тебя целый день, когда ты могла бы сделать все, что угодно, что бы ты делала?
В изголовье кровати зашевелились и зашуршали. Минако уткнулась подбородком в сложенные руки и пробормотала мечтательно:
- Все-все, что я захочу? Любое желание?
- Все-все.
- Я бы… я бы сделала… Я бы написала самую лучшую свою песню. А потом записала бы сингл, и раздавала диски всем людям подряд, и пела им прямо на улице, чтобы они смотрели на меня, слушали и улыбались. Это же так здорово!
- А еще? У тебя целых двадцать четыре часа, не забудь.
- Еще, да-а?…еще я бы выиграла чемпионат по волейболу со своей командой, и нам дали бы за это кубок и всем золотые медали, и мы бы пили лимонад из кубка, и меня с ним в руках бы качали, потому что я отбила невероятно сложную финальную подачу, и принесла команде победу…
- Еще.
Минако увлеченно вырисовывала пальцем в воздухе сердечки.
- Еще я перебила бы всех демонов в Токио и в окрестностях!
- Еще…
- А вечером я организовала бы самую большую и веселую вечеринку во всем городе, и мы с девочками сидели бы за одним столиком, смеялись, ели самое причудливое мороженное из десяти слоев с вишенками… и танцевали, и я бы познакомилась и влюбилась в самого замечательного парня на свете. И мы бы танцевали долго-долго, а потом он подарил мне огромный букет алых роз…
Артемис молча смотрел в потолок, заложив руки за голову. Где-то наверху Минако улыбнулась своим разбегающимся мыслям, перевернулась на живот и свесилась вниз.
- А почему ты спрашиваешь?
Артемис долго не отзывался, целую минуту или две. В тени от кровати было не разглядеть выражения его лица, и Минако решила, что он уснул. Затем Артемис неожиданно сел, и они едва не столкнулись лбами.
- Минако, как ты думаешь, цветочные магазины работают после десяти?
***
- …и если предположения Артемиса верны, то сегодняшний демон может попытаться напасть на тебя снова. Нам следует быть готовыми к этому, - Луна придирчиво осмотрела подол свежевыглаженного желтого платья и расправила складки юбки. Потом обернулась.
Усаги сидела на кровати, поджав под себя ноги и с интересом уткнувшись в толстый том. Периодически она делала пометки карандашом на полях, одобрительно хмыкая и отчеркивая предложения.
Во всей этой картине было что-то знакомое, и в то же время невыразимо неправильное.
Луна наклонила голову, пытаясь прочитать название. Потом выпрямилась и растерянно заморгала.
- Эй, Усаги…
Усаги рассеянно улыбнулась ей в ответ.
- Ты что, прячешь там мангу? – подозрительно спросила Луна, и потянула книгу к себе за край, надеясь увидеть спрятанный томик. Тут ее ждало еще одно потрясение:
- И ты держишь книгу не вверх ногами?!
Усаги вздохнула, заложила страницу карандашом и пробормотала:
- Никогда раньше не замечала, что генная инженерия – настолько интересный предмет...
- Усаги, - обеспокоено спросила Луна, - а ты хорошо себя чувствуешь?
***
Икуко тщательно осмотрела чашку. Ни царапинки, ни сколотого края. Она зажмурилась, отвела руку подальше и, мысленно уже жалея о своем поступке, разжала пальцы.
Тонкий звон, затихающий шорох разлетающихся осколков и тихий перестук – это отлетела и закружилась по полу ручка. Икуко сглотнула слезы и медленно раскрыла глаза.
На полу поблескивали осколки только что разбившейся чашки. Она перевела взгляд на полку. Пять чашек стояли на месте аккуратным ровным рядом.
Икуко уже более смело смахнула одну из них на пол. Дзинь! – и по полу разлетелись острые обломки. Дзинь! – вторая. Чашки бились с хрустальным жалобным звоном, взмывая в воздух напоследок, как раненые птицы.
За дверью плеснуло водой и послышался топот ног, а потом кто-то пожаловался:
- Луна, ты израсходовала все полотенца!
Икуко отставила занесенную было чашку на место, краем сознания отметила, что их осталось всего три, и вышла из столовой. Никого в коридоре не было, и только уходила в темноту сдвоенная дорожка мокрых следов. Дверь в ванную была приоткрыта. Икуко заглянула туда.
В ванной было все еще душно и жарко, и в воздухе висел пар, затуманивая зеркало и оседая капельками на прохладной плитке. Баночка шампуня опустела наполовину.
Икуко закрыла дверь и вернулась в столовую.
С бумажным шорохом в кучу алых лепестков на полу вонзилась еще одна роза.
Напряжение росло в воздухе, как снежный ком. Шесть чашек стояли на месте, как ни в чем не бывало. Блеск вымытых стекол резал по глазам. Легкий ветерок покачивал выглаженные шторы, и они таинственно и угрожающе шелестели.
- Да что такое тут творится? – пробормотала Икуко, беспомощно оглядываясь по сторонам. За ее спиной со звоном разбилось стекло, осыпавшись на пол водопадом сверкающей крошки и взметнув в воздух вихрь розовых лепестков. Икуко порывисто обернулась и зажмурилась от ударившего в лицо порыва холодного ветра, прикрывая глаза рукой.
Из темноты за окном медленно проступали очертания угловатого страшного лица, похожего на голову огромного богомола. Холодно блеснули лезвия. Икуко закричала и с облегчением провалилась в обморок.
***
Усаги отреагировала на крик, вскакивая и хватаясь за брошь.
- Силой Вечной Луны! Превращаюсь!
На мгновение комнату заполнило сияние.
Сейлор Мун развернула крылья и открыла глаза. Потом недоуменно спросила, ощупывая край воротника пальцами:
- Эй, а почему у меня все еще порвано фуку…
- Усаги, не отвлекайся! – рявкнула Луна, быстро набирая код Ами на коммуникаторе.
- И прореха на юбке…- воительница, нахмурив тонкие брови, теребила многоцветный край.
- Усаги! Не время болтать о пустяках!
- Да, но они ведь всегда восстанавливались… Это какое-то неправильное перевоплощение! Что-то в этой брошке таки испортилось, - она отцепила украшение и сердито постучала им по столу. - Что ее, в Китае делали?
- Усаги! – Луна повысила тон. Сейлор Мун скорчила недовольную рожицу, шагнула по направлению к двери и вдруг схватилась за голову и согнулась пополам, оседая на пол.
***
Сигнал от Луны Такседо Маск принял ровно через полминуты после того, как в груди знакомо кольнуло, оповещая о грозящей Усаги опасности. К тому времени он уже успел преодолеть половину расстояния до дома Цукино, перелетая с крыши на крышу.
Алая подкладка плаща вспыхивала на миг в темноте и снова разворачивалась черными крыльями. Шаг, и металлический отзвук под каблуками, перестук и шорох черепицы, и снова взлет в искрящееся небо, гул звенящего металла, и на мгновение погас один из фонарей на улице – оттолкнуться носком туфли, уклониться от черных даже на фоне ночного неба угловатых веток, снова взлететь. Усаги в опасности.
Краем глаза он заметил разоренную клумбу возле соседнего дома, пьянящий аромат цветущего розового куста, недоуменно поднял брови – и снова в полет, поймать порыв ветра, расправить крылья. Неважно, это подождет.
Такседо Маск приземлился перед фасадом знакомого дома, с шелестом развернув по траве крылья плаща, поднялся на ноги и быстро зашагал к дверям. В окне Усаги вспыхнул яркий белый свет, ослепив его на мгновение. Он протер глаза сквозь прорези маски, нахмурился – и вдруг голову пронзило острой болью.
***
Облетающие лепестки роз стелились по земле алой поземкой. Тонкие растекающиеся ручейки серебрились в лунном свете, и иногда вспархивали темными кружевными бабочками с изорванными осколками стекла крыльями. В воздухе дрожали сверкающие нити холода, как натянутые струны, покрывая траву белой крошкой инея. Пахло снегом и морозом.
Луна вбежала в столовую первой – Сейлор Мун все еще клевала носом где-то в коридоре, увидела разбитое окно, демона и упавшую без сознания Икуко, припала на колени рядом и спешно оттащила ее подальше. Потом, отдышавшись, поднялась на ноги и обернулась. Демон раскрыл ладони, ухмыльнулся, и лезвия блеснули в лунном свете.
Луна сцепила зубы и попятилась, заслоняя собой лежащую Икуко. Нужно продержаться, приказала она сама себе, сжимая руки в кулачки и привычно пытаясь выпустить когти.
- Луна!
Она дернула головой в направлении знакомого голоса. Через улицу, размахивая огромным букетом, бежал Артемис, и его глаза становились все больше и больше по мере приближения к дому.
Демон развернулся к нему и взмахнул веером лезвий, прицеливаясь. Артемис застыл.
С площадки перед домом, пошатываясь, поднялся Такседо Маск, взмахивая полами плаща, как огромная летучая мышь.
- Коварный демон, - проговорил он, указывая пальцем на враждебно настроенное создание: – Да как ты смеешь нарушать ночной покой…
Демон зашипел, отскочил и угрожающе навис над Луной. В ответ та размахнулась, растопырив пальцы, и со всех сил влепила ему пощечину, проскрежетав ногтями по жесткому панцирю. Ошарашенный демон замер, и в этот момент сзади на него обрушился тяжелый и колючий букет из двадцати пяти алых роз.
- …ты посмел прервать сон мирных людей, лишая их самого вольного и красочного мира, который они только могут вообразить себе! Во снах люди мечтают и грезят о том, как их мечты сбываются!
Луна ахнула и подалась вперед. Лепестки роз взметнулись в воздух, как капли крови – демон пришел в себя и искромсал букет в клочья. Артемис шарахнулся в сторону от пролетевших у самого его носа лезвий, пошатнулся, получив удар в грудь, и упал на покрытую изморозью траву.
- Артемис! – Луна кинулась было к нему, но вспомнила об Икуко, и в отчаянии упала на колени рядом с ней.
- Я не прощу тебя за то, что ты мешаешь исполнению мечты! Я несу возмездие…
Один из фонарей на улице на мгновение погас, и снова вспыхнул, осветив темный крылатый силуэт на самом верху фонарного столба. Алые ленты юбки затрепетали на ветру.
- Во имя Луны! – закончил Такседо Маск, взмахивая рукой в патетическом жесте.
- …мне даже добавить к этому нечего, - заметила Сейлор Мун и чарующе улыбнулась.
Такседо просиял. Демон оскалился, заметив одинокую воительницу, и метнулся к ней, замахиваясь коленчатой лапой.
- Осторожно! – крикнул Такседо, машинально зажимая уши руками и зажмуриваясь от жуткого скрежета металла о металл.
В синих глазах воительницы вспыхнули искры - Сейлор Мун парировала лезвия жезлом, выставив его перед собой и держа обеими руками. Потом с неожиданной силой оттолкнула врага, спрыгнула с фонарного столба и обрушила на демона удар сверху. Тот пошатнулся, отступил на шаг, и наконец, осел на землю бесформенной многолапой массой, распластав веер лезвий по траве.
- Ты цел? - обеспокоено крикнул Такседо, подбегая к крылатой воительнице. Сейлор Мун обернулась, улыбнулась ему и молча кивнула. Затем нахмурилась и задумчиво повертела жезл в руках:
- Любимая, а как ты этим сражаешься? У него ведь совершенно не сбалансирована рукоять.
Такседо рассмеялся и повис у нее на локте, насколько это было возможно при подобной разнице в росте. Потом шепотом спросил:
- Мамо-чан?
- М-м?
- А откуда ты достаешь розы? Я по всему костюму искала, а карманов нигде нет.
Вместо ответа Сейлор Мун только вздохнула, встала на цыпочки и погладила его по голове.
- Артемис! Что с тобой? Ты цел?
Луна трясла светловолосого юношу за плечо, с трудом сдерживая в горле рыдания.
Артемис с трудом сел и ощупал себя.
- Цел, - выдавил он. Широко раскрытые голубые глаза Луны задрожали и наполнились слезами.
- Глупый кот! Я так испугалась…
Артемис бестолково улыбнулся, нащупал за спиной и сжал в руке остатки букета.
- Луна, - начал он, - я давно хотел тебе сказать…
Луна счастливо улыбалась – на губах у нее дрожали сбегающие по щекам слезы, искрящиеся в темноте осколками хрусталя.
- …я тебя….
Что-то зеленое и колючее обрушилось на него сверху, заваливая путаницей веток и листьев. Луна ахнула и принялась разгребать остатки букета лапами, откапывая белого кота.
- Артемис!
С противоположной стороны улицы к ним бежали остальные воительницы.
Эпилог
Солнечные зайчики летели сквозь открытое окно нескончаемым радужным потоком и лепились на стену многоцветным букетом. Из кухни растекался слабый запах лимонного пирога, отчего все предметы как бы приобретали легкий налет уюта, привычности и надежности.
- ...а потом мы все дружно вынесли демона. Как сказала Рей, он, бедняга, явно не рассчитывал встретить тут такой теплый прием.
В окне слабо трепыхались свежевыглаженные занавески, с каждым взмахом распространяя легкое облачко запаха стирального порошка. За окном в такт им чуть покачивалась ветка дерева - глянцевые темно-зеленые листья нестерпимо блестели на солнце.
- ...и всё вернулось на свои места. И все вернулись на свои места тоже.
Чистенькая белая блузка с продетой в плечики вешалкой лежала поперек кровати прямо поверх стопки белья.
- ...мама почти совсем не пострадала, только набила шишку, когда падала в обморок. Правда, она почему-то не хочет слушать моих объяснений по этому поводу, и вообще делает вид, что ничего не случилось.
Издалека посудная полка казалась тоненькой веточкой цветущей вишни - веткой с шестью крупными цветками, отсвечивающими восковым блеском.
- ...Мамору успешно сдал экзамен. Как всегда, на отлично.
В вазе на столе алела одна-единственная роза.
- …а я опять получила плохие отметки по английскому, потому что не успела сделать домашнее задание…
Две кошки, белая и черная, валялись на подоконнике и грели бархатные пушистые бока, свернувшись клубочками в кошачий инь-янь и уткнув носы в чужую шубу. От черной шерсти исходил еле слышный запах лаванды.
- …и теперь я сижу, как и ты, под домашним арестом. Конечно, в отличие от тебя, я все-таки сижу за свои собственные оценки, а не за то, что кто-то выпил все молоко из холодильника…
Девичьи пальцы вертели золотую брошку так и этак, пытаясь поймать солнечный зайчик на стену.
- …но все равно, это нечестно!
***
- Милая, я опаздываю на пресс-конференцию! Ты не видела поблизости мою ручку и блокнот?
Икуко поправила мужу галстук, и стряхнула невидимую пылинку с плеча. Потом отступила на шаг, и оглядела его с ног до головы.
- Сейчас принесу. Не беспокойся.
Кенджи растерянно огляделся по сторонам. А, вот какая-то ручка…
- Вот он, - Икуко вернулась из комнаты, неся в руках блокнот. Кенджи с благодарностью принял его, запрятал во внутренний карман пиджака, и попытался прицепить ручку к карману рубашки.
Икуко проследила за его действиями и рассмеялась:
- Она же детская.
- Ничего, лишь бы писала, - Кенджи наконец справился со скрепкой. – Ну, я побежал.
- Подожди, - жена привстала на цыпочки и оперлась рукой о его плечо. На мгновение все затихло. Потом Икуко отступила на шаг и шепотом сказала:
- Я тебя люблю.
Кенджи растерянно посмотрел на нее.
Икуко улыбнулась и подняла на мужа теплые сияющие глаза. Сквозь двери за ее спиной виднелась часть столовой – мерцающие восковым блеском белые цветы, темно-зеленые разлапистые ветки фикуса, бумажный пакет и несколько золотистых лимонов, рассыпавшихся по скатерти.
- Я тебя тоже.
Икуко постояла еще минутку в прихожей, когда дверь за мужем закрылась. Потом вернулась в гостиную.
По комнате бродила Усаги с неприкаянным видом, поднимая газеты и заглядывая под них.
- Ну хорошо, - сжалилась Икуко. – Так и быть, можешь идти на свое свидание с Мамору.
- Мама, я тебя люблю! – Усаги просияла и бросилась в свою комнату. На полпути она замерла, обернулась и спросила:
- Мам, а ты не видела случайно мою ручку-талисман?... |
