V. На пороге перемен
Обратная дорога из загородного дома показалась Усаги с Мамору напряженнее, чем в субботу утром, когда они, полные надежд, следовали по зову сердца в место, где смогли бы отдохнуть от городской суеты и позабыть о всевозможных демонах. К сожалению, даже на природе зло смогло найти влюбленных и едва не погубить их. Что случилось тем вечером, до сих пор даже для принцессы Луны оставалось загадкой. Она множество раз прокручивала в голове случившееся, но не находила объяснения тому, как им с Мамору удалось изгнать ту странную темную фигуру. Белый свет являлся основоположником добра, начальной силой серебряного кристалла, но девушка нутром чуяла присутствие того неимоверного могущества, которое хранилось в руках земного наследника. Если изначально Мамору не обладал никакими выдающимися способностями, то теперь заставил врагов с ним считаться.
Улыбнувшись этому факту, Усаги откинулась в пассажирском кресле и взглянула на профиль своего парня. Он однозначно не являлся просто помощником в борьбе со злом, этот столь привлекательный брюнет обязан был хранить в себе необъятную силу огромной планеты Земля. Не могли Боги, или кто там всем заправляет, оставить его беспомощным и надеяться на одну лишь девушку на всем белом свете, единственную способную обладать волшебными премудростями. Возможно, от Серенити и зависело многое. Кем только она не выступала! Но Мамору тоже не из слабаков, и если уж на то пошло, Земля намного мощнее Луны, поэтому с этой планетой и ее хранителем обязаны были считаться. Эндимион… одно лишь имя обладает властью, и Усаги верила, что однажды этот молодой человек будет способен горы свернуть одним лишь взмахом руки. У него определенно есть задатки великого правителя и борца за справедливость. Если не тогда и не сейчас, то в будущем его сила обязательно проснется.
- Немного неловко, но ты не сводишь с меня взгляда последние несколько минут. Я польщен, - произнес Мамору, вырвав Усаги из ее грез, за полетом которых она не уследила. Девушка стушевалась и прочистила горло, прежде чем поерзала на сиденье, словно ей что-то мешало сидеть в мягком кресле рядом с водителем. Молодой человек уверенно держал руль, следя за петляющей дорогой, и недоумевал, как быстро могла испортиться погода. Только вчера светило солнце, а сегодня небо заволокло тучами, и полил дождь. Ненастье в жизни, ненастье в душе. Как ни крути, но после демонского нападения какая-то часть души Мамору изменилась, правда, он не мог понять, каким переменам подвергся, но будущее откроет ему всю полноту картины, он в этом не сомневался. Только не был уверен, что правда ему понравится.
- Я думала о той силе, которой ты обладаешь, - изрекла Усаги в тишине салона, глядя в окно, по которому стекали капли дождя, а после вновь вернулась к созерцанию своего принца. Мамору тоже размышлял о моменте, когда сгусток белоснежной энергии покинул с принцессой их сплетенные руки, но не верил, что имел в своем послужном списке момент с наделением его мощи вселенского масштаба. Только одна сущность на свете обладала таким – принцесса лунного королевства, а он не был ею. С давних времен он желал иметь силу, чтобы защищать свою воительницу, чтобы стать ей равным, но так ли велико желание, если на деле ничего не изменится? Если бы Мамору мог выбирать… Однако хоть он и принц Земли, но ничем волшебным не был в состоянии похвастаться. Чтобы стать кем-то большим, Мамору совершенствовал навыки ближнего боя, свою физическую форму и ум, дабы являться мужчиной и по праву носить свой титул. Бога ради, во что все-таки влюбилась Усаги? В его прошлую жизнь? Или смазливую мордашку? Где она нашла героя?
- Не смеши меня, - вырвалось у Мамору, и у девушки едва ли не открылся рот от удивления. - Я не имею никаких сил, чтобы стоять на одной ступени с тобой, Сейлор Мун! – закончил юноша, покачав головой и сжав в руках руль сильнее.
- Эй, ты чего такой хмурый? – опешила Усаги от тона своего парня и его ссутулившихся плеч. Он не видит истинной картины или не хочет поверить в то, что помог ей справиться с врагом? – Если бы не ты, мы бы с тобой сейчас тут не разговаривали. Да и потом…
- Ты хочешь заставить меня поверить в то, что я не бесполезен? – вспылил молодой человек, стиснув зубы и не желая продолжать данный разговор, но Усаги – упертая барышня, поэтому не оставила его в покое.
- Мамору, ты всерьез считаешь себя ни на что неспособным? – спросила блондинка, прожигая взглядом парня и ожидая, что сказанное им окажется шуткой. – В самом деле? – Усаги искренне не могла смириться с тем фактом, что, раз принц по-прежнему молчал, значит, она попала в самую точку. И когда такое произошло? Когда он стал думать, что ничего для нее не значит? И то, что Мамору игнорировал девушку в данный момент, пугало ее, заставляло злиться против воли, а портить отношения со своим любимым Усаги не нравилось. Неужели выходные и впрямь закончились? А где же «Я люблю тебя, Усако. Ты – самое важное в моей жизни»? Он говорит одно, а думает совершенно о другом? Как заставить этого парня выслушать девушку и поверить ее сказанным словам, если видно, что выдать надо нечто весомое? - Не мог ты за одну ночь так измениться, стать другим человеком. Что с тобой произошло?
- А кто сказал, что всему виной прошлая ночь? По мне, так она была чудесной, однако это не повод начинать большой разговор о том, кто кого там спас. Ты знаешь, что твоя сила растет, и ты сама могущественнее многих, но разве можно сказать, что я могу на тебя равняться? Мне далеко до принцессы Луны. Ты спасаешь миры, галактики, и я знаю, что могу на тебя положиться… всегда. Но, говоря по правде, я – это парень, которого ты любишь, и все. В бою я ничем не могу тебе помочь, - проговорил Мамору, ненавидя сейчас свою сущность и предназначение еще сильнее. Кем его хотели видеть высшие силы? Только отцом маленькой леди Хрустального Токио, чтобы он лишь передал свое наследие дочери, образовав с Усаги единое целое и сделав ей ребенка? Ему было даже противно думать о таком, а знать, что именно так все и будет – еще хуже.
- Я не верю собственным ушам. Вчера же все было хорошо. Отчего такие пессимистические мысли? Ты – принц Земли, от тебя слишком многое зависит и… - выпалила блондинка, и Мамору печально рассмеялся, обрывая ее предложение:
- Зависит от меня? Дорогая Усаги, и давно ты видела, чтобы я использовал какое-то оружие в битве с врагом? Такого нет. Все всегда ложится на твои плечи, это ты всех спасаешь, на тебя все надеются, и именно ты обладаешь способностью очистить этот мир от сил зла или погрузить его во тьму! Я никакой роли в этом не играю! – на одном дыхании проговорил парень, ожидая, что девушка сию секунду опровергнет его слова, но она неожиданно опустила свою маленькую ладошку на колено Мамору и сжала его, чем привела брюнета в негодование.
- Останови машину, - протянула Усаги, нахмурив брови и испепеляя молодого человека синими глазами, полными непролитых слез. Она и не представляла, что ее возлюбленного мучают такие мысли. Мир кажется радужным, когда вы вместе и клянетесь друг другу в вечной любви, но реальность иногда бывает такой неправильной, что все счастье, стремглав, исчезает в какой-то бездне, оставляя миллион вопросов без желаемых ответов.
- Что? – вырвалось у парня при взгляде на девушку, и он проглотил комок, застрявший в горле, когда увидел ее опечаленное лицо. Проклятье, видеть Усаги такой – не предел его мечтаний, и не желал Мамору причинять ей боль, ибо стремился приносить любимой только радость. Он был так глуп, самонадеянно надеясь на невыполнимую мечту.
- Останови машину… сейчас же, - процедила Усаги, и принц послушно сбавил скорость, сворачивая на обочину. Молча он выключил двигатель и откинулся на сиденье, сделав глубокий вдох. Ожидая дальнейшего обмена любезностями, молодой человек не успел даже и глазом моргнуть, как Усаги перебралась к нему на колени и взяла в ладони его вытянувшееся от удивления лицо. Когда она успела отстегнуть ремень безопасности и застать юношу врасплох?
- А теперь послушай меня, - уверенно заговорила блондинка, но случайно задела бедром приборную панель автомобиля, вследствие чего заработало FM-радио и салон затопили нотки песни Chicago - You're the inspiration, но отвлечь Усаги от ее возлюбленного ничто не было в состоянии. Даже зудевшая рана на ноге, на которую вчера были наложены швы. – С чего ты взял, что не обладаешь силой? Как такое могло прийти тебе в голову? Ты всегда приходил ко мне на помощь, защищал этот мир ценой собственной жизни, и после такого говоришь, что бесполезен?
- В моем арсенале нет никаких волшебных сил, в битве от меня никакого толку. Ты одна тянешь на себе этот груз из года в год, - ответил Мамору с грустью и собирался отвернуться, но Усаги не дала ему этого сделать, а заглянула своими синими глазами прямо юноше в душу, удерживая пальцами его за подбородок.
- Прекрати, ты не должен даже помышлять о таком, - уверенно заявила она, не сводя с принца взгляда, и он на какой-то короткий миг даже испугался власти Усаги, которую девушка имела над ним. - Я видела твою силу… определенно не слабую, и она у тебя есть. Возможно, не раскрыта до конца и только просыпается, но могущество земного наследника заложено в тебе с давних времен. Неужто ты сам так не считаешь? – проронила девушка, проведя тыльной стороной ладони по скуле молодого человека и остановившись на мягких губах.
- Ты всегда так складно рассказываешь, и из твоих уст все кажется таким простым, но я ведь должен сам разобраться в себе, верно? – молвил Мамору, взял ручки возлюбленной в свои и, сжав их, прильнул поцелуем к нежной девичьей коже.
- Любовь моя, ты какой угодно, но только не бесполезный, - протянула Усаги и соприкоснулась лбами с принцем, чтобы стать к нему ближе, но, ощутив сладкое притяжение, не удержалась и приникла к мужчине в томном лобзании уст.
- Усаги, твои швы… Черт, что же ты делаешь? – с трудом переводя дыхание, проговорил принц, ощущая в волосах пальчики своей девушки, а она ведь знала, что это делает с ним. Мамору чувствовал, что вот-вот сорвется, поэтому из последних сил зажмурил глаза и откинулся затылком на подголовник сиденья. Он заклинал себя держаться, а Усаги - остановиться, но вряд ли эта чертовка внемлет его молитвам, если не оставила между их телами даже намека на свободное пространство и углубила и до того жаркий поцелуй. Усилив давление бедер, девушка ощутила, насколько сильно был напряжен молодой человек, и, когда его ладони коснулись ее спины, поняла, что выиграла.
- А на что похоже? – вырвалось со сладостным дыханием у принцессы, стоило окунуться с головой в любовный дурман, однако, сколь быстро все началось, так неожиданно и закончилось, не дав дальнейшего развития. Поцелуй оборвался в тот самый момент, когда, позабыв о том, где находятся, Усаги с Мамору поддались чувствам и едва не занялись любовью в салоне автомобиля на пустынном шоссе, окруженного с обеих сторон дремучим лесом. Гудок на руле машины оказался столь громок и резок, что паре пришлось оторваться друг от друга и недоуменно оглядеться по сторонам.
- По-моему, мы поспешили, не находишь? – хриплым голосом пробормотал брюнет и, закрыв глаза, стиснул зубы, чтобы поскорее взять себя в руки и сбросить с тела пелену соблазнения. Усаги слегка пошевелилась, но, сообразив, в какое недвусмысленное положение попала, покрылась румянцем и вскрикнула, когда руки парня вдруг удержали ее на одном месте, не позволяя двигаться. – Понимаю, что мы зашли слишком далеко, но умоляю, лучше не шевелись! Иначе я возьму тебя на заднем сиденье этой чертовой машины, и ничто не сможет мне помешать… - низким голосом произнес юноша, и его пальцы вжались сильнее в тело девушки, когда она заметила, какая пучина страсти горит в его синих очах.
- Я могу помочь, - тихо проговорила Усаги, но молодой человек покачал головой и, приблизив лицо к девичьему, прошептал ей прямо в приоткрытые губы: - Я знаю, о чем ты подумала, проказница. Нет. Забыла о назначенной встрече с девочками через несколько часов? Нам нужно вовремя приехать, а иначе… что ты будешь объяснять дома вечером отцу? – закончив фразу, принц чмокнул блондинку в губы и ослабил хватку на ее хрупких плечах.
При упоминании об отце Усаги сглотнула и мгновенно приняла серьезный вид, осторожно покинув бедра Мамору и вернувшись в пассажирское кресло, где тут же пристегнулась ремнем безопасности. Молодой человек выдавил слабую улыбку, вдохнул поглубже, завел двигатель и выехал на шоссе, надеясь, что больше нигде останавливаться не придется.
- Ты прав, - проронила девушка, сложив в замок руки на коленях и устремив взгляд в лобовое стекло, на которое падали дождевые капли. – Я плохая девочка.
- Милая, ты не плохая, просто сейчас не время… для… ну, всего этого. Мы пережили битву, нападение, и сейчас, прежде чем я верну тебя домой, нужно обо всем поведать нашим воительницам. Ни о чем другом думать непозволительно, - изрек Мамору, переключив скорость на коробке передач и мельком глянув на осунувшееся лицо принцессы. Она явно злилась, но на что именно, молодой человек не сразу сообразил.
- Я совершенно не могу с собой совладать. Я что, помешалась на сексе? – вырвалось у девушки, и брюнет явно удивился, когда богиня луны повернулась к нему, и ее глаза едва ли не метали молнии в его сторону. Что он должен был сказать? - Только что мы разговаривали, обсуждали нечто важное, и вдруг я накинулась на тебя, как изголодавшаяся кошка, - тон ее голоса пугал, и Мамору пришел к выводу, что теперь ему предстоит успокаивать возлюбленную, а иначе она создаст проблему на пустом месте, из-за чего и расстраиваться-то вовсе не нужно.
- Черт, не делай таких сравнений, - бросил молодой человек, поразившись стальным ноткам в своем голосе, приправленным похотью. Воображать себе горячие сцены с участием Усаги не составляло труда, но только не в тот промежуток времени, когда необходимо было следить за петляющей дорогой. Отвлекаться на сказанные слова глупо, да и ему, как мужчине, следовало не садиться на тот же поезд, а убрать желание из повестки дня. - Мне нравится, когда ты такая. Да любой мужчина будет рад, если… - он не понимал, почему говорил это, и заставил себя проглотить неоконченную фразу, чтобы не краснеть за собственное безрассудство. - М-м… Неважно. Поверь, когда мы вместе… это прекрасно. Но… - Мамору выпустил из легких воздух и заговорил уверенным голосом, - не стоит забывать, что это всего лишь желания тела, а душа сейчас должна беспокоиться о другом. Мы едва не погибли вчера, не стоит после такого давать слабину и забывать о главном. Ты только что пыталась заверить, что у меня есть сила. Давай обсудим это… - выпалил юноша и, округлив глаза, замолчал, дав возможность Усаги продолжить разговор. Его руки сжались на руле, так отчаянно он желал сбежать от темы животной страсти и переключиться на нечто другое. Однако и иная, выбранная им тема, не оказалась обременена простотой.
- Я думала, ты внял моим словам. Речь была убедительной, или главного ты не услышал? – нахмурилась Усаги, снова уловив в сказанном Мамору пессимистические нотки, когда он произнес ключевое слово «пыталась». Ей не нравилось, что он не верил в себя и не желал стараться, но как еще можно было достучаться до парня? Чаще всего девушке казалось, что ее Мамору – идеал, всегда уверенный в себя мужчина, и ничто не сможет его сломить, но на деле он все еще был сломленным и в глубине души боялся… боялся показаться ей слабым или самому себе? Правда, вряд ли слабость только его черта. У самой принцессы имелись причины являться таковой, бросить все в одночасье и сбежать, но она все еще держится и верит, а, значит, и ему необходимо последовать ее примеру. Пока есть хоть малейший шанс на победу, ни о какой слабости не может идти и речи, поэтому веру ни в коем случае нельзя терять.
- Я не… - запнулся молодой человек, но тут же бросил окончательные попытки увиливать и высказал накопившуюся правду, которую Усаги выслушала, но не собиралась принимать. - Слушай, я – принц Земли, борец за добро и справедливость, и, возможно, помог тебе чем-то при нападении темной силы вчера, но по сравнению с могуществом серебряного кристалла мое – это капля в море.
- Боже, я повторюсь, если твоя сила еще не развита, это не значит, что ее нет вовсе, - пролепетала девушка, ощущая, как внутри поднимается злость на взрослого мужчину, сидящего рядом. Он не видел истины прямо перед своим носом, и как сделать так, чтобы он ее узрел? - Став Сейлор Мун, неужто я сразу начала пользоваться всеми привилегиями лунной принцессы? – вопрошала Усаги, вспомнив свой первый опыт воина, и содрогнулась от образа нелепой плаксы и лентяйки. - Да я даже не знала, что сама ей являлась. Моя память и сила спали внутри меня, пока… - на миг ей вспомнился момент появления серебряного кристалла и что стало тому причиной, поэтому блондинка умолкла, отставив в сторону печаль. - А уж борьба с демонами… - Усаги фыркнула, но смех не был счастливым, скорее, с толикой грусти. - Могла ли я одна всех победить? Еще до появления воинов в матросках меня можно было назвать миссией, которая спасет мир? Только с твоей подачи я более-менее в чем-то разобралась.
- Острые шипы роз вряд ли являются великим оружием, - бросил Мамору, продолжая гнуть свою линию, но вспомнил время, когда еще не знал, что Усаги – это Сейлор Мун, и улыбнулся тому, какой непосредственной девочкой она была, юной и легкомысленной, только уже с добрым сердцем и сильной волей. Пускай в обычной жизни это самая обыкновенная малышка, любящая сладости и комиксы, но на поле боя – отважный воин без намека на слабину. Она всегда знает, что говорить, способна спасти любого, даже демона, в тот момент, когда все остальные от него отвернутся, и разве можно заявлять, что такое небесное создание обделено силой? Могущество уже было заложено в ее характере, в ее крови. Вот Мамору не такой, как Усаги, вследствие чего и власти над волшебством он не имел. Или просто стремился только убедить себя в этом? И чем, если на то пошло, плохи розы? Они ведь символ его любви к ней.
- Острые шипы роз – это сила твоей любви, та сила, которая при желании может оказаться до боли острой и нанести непоправимый ущерб злобным тварям, вновь ополчившимся на наш мир, - молодой человек поразился произнесенному девушкой, так как на данный момент ее слова и его мысли сложились в мозаику. В чем именно он ошибся? Где разуверился в своих способностях? Или, возможно, все это жило в недрах его сознания, а сейчас вырвалось наружу? Но почему? Что послужило катализатором? Нападение, белый свет, коим наполнилась его ладонь? Лгал ли он сам себе, что не обладает силой, когда на самом деле все обстояло иначе?
- Мы с тобой такие разные, - проговорил Мамору, взглянув на великого воина, сидящего рядом. В ее глазах горел свет, свет веры в собственные слова, и молодой человек теперь был более чем уверен, что не стоило даже затевать данный разговор. Он должен был никогда не сомневаться в Усаги, в ее искренней вере в него. Если она говорит, что у него имеется сила, значит, так оно и есть, рано или поздно все станет ясно, как божий день.
- Это вряд ли, - покачала головой девушка и планировала закончить предложение, раскрыв то, что лежало у нее на сердце, но Эндимион случайно оборвал девичьи слова тем, что необходимо было сказать ему.
- Пфф… - выпалил юноша и, заметив, что забрал у Усаги реплику, в мыслях двинул себе по лицу, но идти на попятную уже было поздно, поэтому он постарался завершить их обоюдный разговор достойно. - Ты искренне веришь в меня, и, слушая твои слова, я и сам начинаю думать, что не все еще потеряно. Ты – мое вдохновение, и только для тебя я живу, - произнес Мамору и, протянув правую руку в сторону принцессы, опустил ее на сцепленные пальчики девушки. Та с доброй улыбкой на лице взяла мужскую ладонь и крепко сжала ее, надеясь, что принц не просто рассуждал вслух, а еще и верил в то, что говорил. Пусть ее слова, наконец, заполнят его сердце и останутся там навсегда. - Если ты говоришь, что сила земного принца во мне, но еще спит, что ж, так тому и быть. Я буду изо всех сил защищать тебя, как смогу, чем смогу... в конце концов, любовь дает нам силы. И моя любовь огромна.
- Пока мы любим друг друга, нам все по плечу, - заметила блондинка и откинулась в кресле, продолжая молча наблюдать за профилем Мамору и держать в руке его теплую ладонь. Тишина вновь не казалась проблемой, и влюбленным было спокойно, даже когда на дороге стали появляться машины, а лесной пейзаж сменился на городской. Усаги была расслаблена и впечатлена, наблюдая за тем, как ее молодой человек внимательно смотрит на автомобильную трассу, в боковые и дальнего вида зеркала, переключает скорости и чувствует себя при этом уверенно. Возможно, однажды и она научится вождению, но только когда на самом деле этого искренне захочет, а пока у нее есть принц, чтобы возить ее где угодно и когда угодно. Представив себя за рулем хорошей машины, Усаги вдруг поняла, что у Мамору разрыв сердца случится, если такое когда-нибудь произойдет, ведь правила и женщина, а в данном случае Усаги Цукино, в транспортном средстве – это гремучая смесь. Лучше не тратить напрасно нервы мужчины, даже если он соблаговолит научить свою ненаглядную всему, что стоит знать водителю. Брюнет пойдет на такое ради нее, но вряд ли у принцессы получится справиться с непосильной задачей, когда любая техника в ее руках горит и ломается. Неудивительно, если автомобиль даже не сдвинется с места, когда она вдавит педаль газа в пол, или, того и гляди, капот обязательно встретится с первым попавшимся столбом. Тихо посмеиваясь над разыгравшейся больной фантазией, Усаги не сразу поняла, что привлекла внимание парня к своей персоне.
- А мне не хочешь поведать, что тебя так рассмешило? – поинтересовался Мамору, делая поворот на автостраде и ожидая ответа от девушки. – Уверен, мне тоже понравится, - на этих словах блондинка засомневалась, говорить ли молодому человеку правду или солгать, потому как он побоится даже учить принцессу правилам дорожного движения, а уж возможность пустить ее за руль машины напугает его до чертиков.
- Ну, я это… представила себя на твоем месте, - бросила Усаги и скорчила рожицу, ибо не до конца была честна, утаив важную деталь. Брюнет нахмурился, и первой его мыслью стало возвращение к прежней теме разговора, но он даже не знал, как отреагировать на то, что девушка все же решила ему поведать. – В роли водителя.
- Ты… что… - обрывки фраз показали воительнице, что о таком Мамору даже не помышлял и, без сомнений, относился отрицательно даже к допустимости мысли о дне, когда сие произойдет. – Хочешь научиться водить машину? Ты серьезно? – удивился юноша и ненароком взглянул на блондинку, чья мордашка была до боли милой и удрученной. Она казалась серьезной, но сияющие синие глаза блестели от непролитых слез. – Ээ… я даже не знаю, как отреагировать.
- Забудь, - резко выпалила Усаги и покачала головой, сама не имея представления, зачем даже думала о таком. – Я поспешила с желаниями. Мне восемнадцать лет, в некоторых странах в этот период наступает совершеннолетие, и я уже считаю себя таковой, но в нашей Японии не все так просто, права я смогу получить только в двадцать. Да и кто меня за язык тянул? Я и машина – вещи несовместимые, - протараторила девушка, всплеснув руками и изобразив в воздухе «кавычки», хотя на самом деле в будущем хотела бы пойти на курсы вождения.
- Эй, - молвил Мамору, остановив рассуждения Усаги, когда, очевидно, ей стало недоставать воздуха, так быстро она говорила, что, видимо, мысли опережали слова. – Притормози, милая, пожалуйста, и сделай глубокий вдох. Ты же неспроста заговорила об этом, верно? С чего вдруг тебя заинтересовало вождение автомобиля? – задал вопрос парень, и шестеренки в голове Усаги быстро заработали, как бы объяснить ему столь неожиданный порыв с ее стороны.
- Сама не пойму, возможно, это новое взрослое желание, а, может быть, мысли вслух от того, что мне нравится смотреть на тебя в водительском кресле. Ты собран и уверен в себе, чувствуешь машину и волен ехать куда угодно, - проговорила воительница и закусила губу, вновь прожигая Мамору взглядом васильковых глаз, но быстро пришла в себя, когда сообразила, что ее снова занесло. Усаги отвернулась в тот самый момент, когда юноша взглянул на нее, но не понял, бояться ему или радоваться, что возлюбленная заговорила об учебе, хоть и в таком ключе. Научить ее управлять транспортным средством казалось делом заоблачным, но вполне возможным, ведь если человек чего-то захочет, то его ничто не остановит от исполнения мечты. Однако раньше Усаги с трудом поддавалась обучению и только огромное терпение способно было дать свои плоды, поэтому есть ли вероятность, что девушка теперь окажется трудолюбивой ученицей?
- Усаги, если ты этого действительно хочешь, то все в твоих руках, - спокойно произнес Мамору, надеясь, что не пожалеет о сказанных словах. – Я верю в твои силы, и если не сейчас, то однажды ты станешь хорошим водителем… - слушая своего любимого, девушка боролась сама с собой. Правду ли он говорил, или все было произнесено с сарказмом? От ровного тона Мамору ей хотелось рассмеяться, ведь не мог он и вправду надеяться, что она когда-либо сможет водить автомобиль? С другой стороны, Усаги почти заплакала, ведь если в нее верит Он, то как она сама может не надеяться на свои способности? В конце концов, не стоило сейчас размышлять об автомобиле и забивать себе этим голову, когда буквально завтра им обоим предстоит начать новый учебный год в университете. Если Мамору возвращается на последний курс обучения, то Усаги впервые столкнется с взрослой жизнью студентки и оставит далеко позади школу и колледж.
- Сомневаюсь, что однажды отец разрешит мне сесть за руль его машины. Он будет считать этот день концом света. Да и ты это говоришь, чтобы я почувствовала себя лучше. Как будто я не знаю, что может произойти, если выпустить меня на дорогу… лучше даже не пытаться, - выдала девушка и вздрогнула, а, увидев, как краешек уголка губ принца пополз вверх, ухмыльнулась и слабо ударила его в плечо, после чего они оба рассмеялись. Мамору поморщился сквозь смех, так как рана на предплечье еще не затянулась, но не подал виду, чтобы не пугать возлюбленную.
- Кстати, Усаги, ты уверена, что все еще хочешь изучать астрономию? – изрек брюнет, вспомнив о том, что поведала ему Усаги о своем намерении поступить на физический факультет университета, в котором учились они с Мотоки. Сначала это стало для Мамору сюрпризом, но со временем обрело смысл, ведь эта девушка всегда умела удивлять, поэтому он оставил эту тему до лучших времен. Хрупкая Усаги только в последнее время начала уделять должное внимание учебе, ибо чаще всего ленилась и абсолютно не стремилась связать будущее с точными науками. Говоря по правде, она не обладала высокими математическими способностями и никогда не увлекалась физикой, что являлось для принца важной составляющей астрономии. Юноша совсем не видел девушку в этой области, поэтому и решил обсудить с ней насущный вопрос. - На мой взгляд, физический или механико-математический факультет не для девушек, и уж тем более не для тебя.
- А чем плоха астрономия? – скуксилась Усаги, но, посмотрев на сосредоточенное лицо парня, завела глаза и нахмурилась, понимая, что стоит рассказать, как изначально обстояло дело. – Ох, отец хотел, чтобы я, наконец, определилась, с какой профессией хочу связать свою жизнь. Ты же знаешь, что планеты и звезды притягивают меня… - протянула она, указывая пальчиками на крышу машины, но, придя к выводу, что пример оказался неверным, фыркнула и пожала плечами.
- Боюсь, одного притяжения здесь недостаточно, - уверенно проговорил Мамору, уловив в словах девушки неправильный подтекст. - Астрономия сама по себе увлекательна и сложна, к тому же тесно связана с другими науками, прежде всего с физикой и математикой, которые всегда давались тебе с трудом, смею заметить. Уверена, что потянешь? – юноша повернулся к Усаги и взглянул на ее испуганное личико. - Соглашусь, те последние экзамены, которые ты сдала в колледже, автоматом зачисляют тебя в университет. Стоит еще порадоваться всем твоим высшим оценкам и поблагодарить мистера Цукино за помощь, ведь в твоем случае обучение не бесплатное. Но, милая, ты все же уверена, что хочешь попробовать себя в астрономии? Поверь, стоит тебе увидеть список предметов и… - брюнет с трудом выдохнул, удрученно качая головой. - Уж лучше бы ты выбрала нечто иное, профессию полегче. Конечно, это престижно, и я буду гордиться тобой, но… для такой девушки, как ты… Астрономия слишком тяжела. Я-то порой голову ломаю и не высыпаюсь, хоть и люблю медицину, а астрономия еще трудней, не так проста, как может казаться на первый взгляд.
- Слишком поздно что-то менять, если уже завтра предстоит окунуться в учебу. Черт, да я даже как-то не думала о сложностях и издержках этой науки. Возможно, мне нравилось само слово «астрономия», да и папа требовал от меня какого-то ответа, пока я якобы была наказана и сидела дома. После сдачи экзаменов прошло немного времени, и он пророчил мне журналистику, чтобы я пошла по его стопам. Понимаю, отец желает, чтобы я уверенно стояла на ногах в будущем, но, знаешь, я не слишком горю желанием работать в журнале «Tokio live journal» или быть фоторепортером. Не обладаю я необходимыми навыками, - произнесла Усаги и, достав из углубления в пассажирской двери бутылку с минеральной водой, смочила пересохшее горло. Мамору отказался от воды, когда девушка и ему предложила сделать глоток.
- Почему же? У тебя хорошо подвешен язык. Если не редактором и репортером, то я бы посоветовал тебе углубиться в психологию. Учитывая, что ты хочешь помогать людям и всегда знаешь, что сказать, я вижу тебя в будущем в этой ипостаси, - изрек парень и, улыбнувшись, посмотрел на задумавшуюся принцессу. Она как раз сузила глаза, оценивая его слова и закручивая крышку на горлышке пластмассовой бутылки.
- Я приму это к сведению, но пока попробую себя в астрономии, - облизав влажные губы, ответила Усаги, никогда не представляя себя в роли профессионального психолога, однако, это имело смысл. Учитывая, кем она была и какими способностями обладала, как воительница, все зависело от правильного выбора профессии, чтобы в будущем сделать что-то стоящее. Но психология определенно связана с медициной, а изучать и заниматься этим девушка до смерти боялась, так как ненавидела врачей с самого детства. Конечно, она видела потенциал у Ами и Мамору, но ей всегда было до них далеко, только вот за каким тогда чертом ее понесло на физический факультет? Под влиянием момента и назло отцу Усаги решила доказать, что способна на большее, но, выслушав Мамору, забеспокоилась, а правильно ли поступила тогда. К сожалению, путь уже выбран, следует ступать по нему и не оглядываться назад. А будущее покажет, окажется ли астрономия стезей Усаги, или все-таки не стоит на нее размениваться и тратить свою молодость.
- Астрометрия, астрофизика, небесная механика и еще множество других подразделов ждут тебя завтра на вводном курсе, прямо с утра на первой паре, - проговорил Мамору, и повернутое в его сторону застывшее лицо Усаги дало молодому человеку очередной повод улыбнуться, ибо девушка совершенно не представляла, о чем земной принц только что ей поведал.
- Я уже предвкушаю завтрашний день, - изрекла блондинка и запнулась, когда ощутила подкатывающую тошноту из-за приближения первого учебного дня, где вновь придется сесть за учебники, но уже окунуться в студенческую жизнь и просто стать взрослой. – Хотя, знаешь, до разговора об астрономии я не особо задумывалась, что ждет меня в университете. И, честно, мне не полегчало, когда я услышала все из твоих уст, оказывается, это такой кошмар… Конечно, мне уже деваться некуда, я начну обучение, но… Проклятье, меня тошнит! Это в порядке вещей? – бросила Усаги и почувствовала, как у нее к тому же засосало под ложечкой и свело живот.
- Я так сильно тебя напугал? Мне остановиться? – спохватился Мамору, ощущая себя последним негодяем, что за несколько часов до ее первого знакомства с университетом дал любимой девушке массу лишней информации, которую необходимо было поведать еще до их первой поездки на море. Отчего тогда он не слишком задумывался о ее профессиональной деятельности и дальнейшем обучении? Верил, что она справится самостоятельно в свои восемнадцать? Полагался на нее саму? Зря. – Усаги, тебе плохо? Не молчи, пожалуйста, - проговорил юноша, видя, что принцесса побледнела и с трудом дышит, поэтому решил замедлить ход машины и свернуть на обочину, но Усаги не дала ему это сделать.
- Все нормально, - тихо ответила девушка и, глубоко вздохнув, снова потянулась за бутылкой с водой. - Никаких остановок, просто дай мне минутку, - сделав большой глоток, блондинка откинулась на сиденье и встретилась с встревоженным взглядом молодого человека. – Я в порядке, правда, тошнота уже прошла. Давай больше не будем говорить об учебе?! Хоть она и неизбежна, но не желаю тратить на нее свой последний свободный день. Может, стоит сменить тему… Ну, или музыку послушать. Уверена, на нашей волне сейчас крутят какую-нибудь веселую мелодию. Давай расслабимся, а то нам светит слишком унылый вечер. Не хочу быть грустной… - настроение Усаги изменилось за мгновение, и Мамору вновь поразился этой перемене. Он давно привык к выходкам девушки и ее характеру, но каждый раз она все равно удивляла его и заставляла влюбляться в себя сильнее. Полная жизни и света, Усаги только что считала, что ее тошнит, и тут же подняла в воздух сжатые кулачки, словно услышала задорную песню и начала под нее двигать телом, будто больше ее ничто не волновало. Девочка-зажигалка, и откуда в тебе эта неуемная энергия, если совсем недавно ты лила слезы из-за несправедливости жизни?
- С тобой, однозначно, никогда не соскучишься, малышка, - проговорил Мамору и нажал на приборной панели кнопку включения FM-радио, где как раз шла программа «По вашим заявкам», и один из слушателей заказывал диктору финальную песню из фильма «Грязные танцы». Предвкушая легендарный оскароносный хит, Усаги вспомнила, как впервые посмотрела это кино на папином видеомагнитофоне тайком от родителей, и улыбнулась. Она обожала наблюдать за отношениями главных героев, за самим Патриком Суэйзи в образе сексуального красавца-танцора Джонни, и, конечно, тогда еще юная девочка не могла оторвать глаз от всех этих умопомрачительных движений бедрами, которые он вытворял, обучая молодую неопытную Бэби раскованным танцам под потрясающую музыку.
- Ах, помню, как впервые посмотрела этот фильм и представила себя в образе Бэби, - мечтательно пробормотала Усаги, ощущая, как кровь прилила к щекам, и была уверена, что покрылась румянцем. – Вероятно, все девочки грезили о таком парне как Джонни. Высоком, красивом… а его тело… Ой, прости! – нервно рассмеявшись, оборвала свои вырвавшиеся наружу мысли девушка и смолкла, заметив, что Мамору пока еще не проронил ни слова. Она слишком увлеклась, описывая героя фильма?
- Не извиняйся, «Грязные танцы» по праву можно назвать культовым кино, и смотреть его могут люди разных возрастов. В нем прекрасно сочетается идея духовной эволюции человека, а уж романтизм с любовью побеждают цинизм и прагматизм. Ведь если разложить по полочкам характеры персонажей, какими они были в начале картины, и какими стали под конец… По-моему, совершенно разные личности, даже отец главной героини. И да, соглашусь с тобой, музыка в «Грязных танцах» просто потрясающая, - изрек принц, повернул голову к Усаги и стал свидетелем, как она увлеченно слушает его с немного приоткрытым ротиком. – Кхм, по твоему завороженному лицу я сделаю вывод, что ты не ожидала от меня таких познаний в области кинематографии.
- Если честно, не думала, что ты вообще смотрел этот фильм, он же, наверное, в большей степени девчачий. Но твои познания… и то, какими словами ты дал рецензию… В общем, я впечатлена, - улыбнулась блондинка и сощурилась, в который раз мысленно давая пинка диктору, который никак не пускал в эфир ожидаемую ей песню, а занимался болтовней со слушателем.
- Если тебе так нравится Суэйзи, то, скорее всего, ты и «Призрака» смотрела? Уверен, остаться равнодушной это кино тебе тоже не позволило, - произнес Мамору, делая разворот на автостраде и съезжая на другую дорогу, ведущую в сторону Токио.
- На момент, когда вышел «Призрак», мне было тринадцать, и поэтому родители не взяли меня с собой в кинотеатр, видите ли, там присутствовало какое-то ограничение по возрасту… бла-бла-бла, - пробубнила недовольным тоном последнюю фразу блондинка и скрестила руки на груди. – С течением времени у меня появились другие увлечения. К тому же, я встретила Луну и стала воином, а «Призрак» так и остался непросмотренным фильмом в моем списке и далекой мечтой о новой роли горячего актера, - закончила Усаги, устремив задумчивый взор в лобовое стекло сквозь капли дождя. Но девушка тут же очнулась от забытья, как только разговоры на радиоволне смолкли и в эфире послышались начальные звуки музыки великолепной композиции в исполнении Bill Medley & Jennifer Warnes – The Time Of My Life.
- Я обязательно куплю тебе кассету с этим фильмом, и мы посмотрим его вместе, договорились? – проронил Мамору и взглянул на Усаги, которая с блаженным лицом закрыла глаза и вряд ли поняла только что сказанное им последнее предложение, уже полностью растворившись в песне. Представив себя на сцене в воздушном платье и с красивой прической, девушка пыталась воспроизвести в памяти английский текст золотого хита восемьдесят седьмого года, отчего со стороны просто не могла не радовать глаз. Молодому человеку Усаги казалась милой и счастливой, когда, позабыв о стеснении перед ним, начала во весь голос подпевать словам исполнительницы. Играя роль Бэби в своем воображении, принцесса не сразу поняла, что, помимо оригинального звучания «The Time Of My Life», в салоне автомобиля можно было распознать нотки еще одного голоса, что сливался со словами Билла Медли и мог составить ему конкуренцию. Усаги даже не представляла, что Мамору являлся обладателем такого красивого баритона, поэтому, когда распахнула глаза и перевела взор на возлюбленного, почувствовала в буквальном смысле все волшебство момента. Именно сейчас девушка ощутила, как соединились не только их голоса в великой песне, но и сердца, бившиеся в такт друг другу в круговороте грязных танцев.
Растаяв в звучании музыки, молодые люди наслаждались обоюдным вокалом и едва не проехали на красный свет светофора, вовремя затормозив на стоп-линии. Пока машина вновь не начала движение, пара радостных влюбленных продолжала подпевать танцевальному хиту из знаменитого фильма и в финале последнего куплета встретилась в нежном поцелуе.
~♦~
Пребывая в приподнятом настроении и безмятежном блаженстве, Усаги с толикой грусти пришлось признать, что ее выходные с Мамору все-таки закончились, когда за окном автомобиля показались знакомые дома, а пейзаж стремглав вернул девушку в реальность, где практически прошло лето и наступила осень. То, как они провели эти два дня в загородном доме, и то, какой чудесной была обратная дорога, затмило собой все невзгоды принцессы, и она верила, что уже ничто не сможет огорчить ее сегодня. Однако надежды не слишком оправдались, и блондинке вскоре пришлось в этом жестоко убедиться.
- Что ж, вот и дом Рей, - произнес Мамору, поглядывая через лобовое стекло на длинные, покрытые моросью, ступеньки, что вели на небольшую возвышенность прямо к храму Хикава, в который обычно приходили горожане и молились о счастливом будущем. Помимо этого, тут был и дом воина Марса, где она жила и совершенствовала свои навыки предсказания по священному огню. В непростое время борцы за справедливость собирались здесь и обсуждали стратегию, как можно истребить с Земли вселенское зло. - Девочки, должно быть, нас заждались, - добавил он, замечая, что дождь закончился, а на улице постепенно начинало темнеть, но погода не так пугала молодого человека, как то, что он увидел в глазах Усаги. Она следила за действиями молодого человека, как он остановил автомобиль и повернул ключ зажигания, внимательно и с придыханием, словно собиралась признаться в самом страшном грехе. – Ты готова, или…
- Дай мне минутку, - устало протянула девушка и потянулась к принцу, чтобы взять его за руку. Тот улыбнулся, и блондинка ответила юноше взаимностью, когда их пальцы соприкоснулись, но принцессу однозначно что-то тревожило, и Мамору собирался выяснить, в чем было дело.
- Эй… - брюнет нежно коснулся девичьей щеки, и Усаги на мгновение прикрыла глаза от приятной близости. – Откуда взялось это чувство грусти? Только что ты была счастлива и пела вместе со мной, а сейчас повесила носик… - изрек Мамору, подмечая тот факт, что он до сих пор не мог привыкнуть к своей девушке, как быстро менялось ее настроение, под него невозможно было подстроиться.
- День заканчивается, а это означает, что завтра наступит новая жизнь. Не готова я к этим переменам, понимаешь? – выпалила девушка, ища в глазах парня ответ на то, как ей свыкнуться с мыслью, что теперь она студентка и более не сможет жить, как ей заблагорассудится. Она готовила себя к этому, но в преддверии важного дня поняла, что боится неизведанного.
- Усаги, ты только себя накручиваешь почем зря. Завтра твоя жизнь кардинально не изменится, ты познакомишься с новыми людьми, продолжишь обучение… и постепенно поймешь, что зря паниковала. Все будет хорошо, я в этом не сомневаюсь, - говорил Мамору, подбирая правильные слова и успокаивая свою возлюбленную. – Не думай о том, что будет завтра. Оно еще не наступило, а вот то, что случилось вчера, требует к себе повышенного внимания. Помимо нашей обыденной жизни, мы ведь должны защищать мир, помнишь? – произнес юноша, и Усаги едва не прыснула, понимая, что всеми фибрами души не хотела больше никаких сражений.
- Честно говоря, мне в большей степени хочется пойти в этот чертов университет, чем вновь столкнуться со злыми силами. Если бы можно было просто щелкнуть пальцами и стать обычной девчонкой, - бросила блондинка, продемонстрировав сказанное с опечаленным личиком. – Ты не представляешь, как сильно я желаю забыть, кто я есть на самом деле, - протянула девушка и перевела взор в окно, где как раз на столбах зажглись фонари.
- Усаги… - молвил Мамору в надежде, что сможет подобрать верные слова, но Усаги опередила его, не дав даже фразу договорить до конца.
- Да, я знаю, что эгоистка, но… Не хочу я больше страдать, сражаться с необъяснимым злом, которое пугает меня до чертиков, - в сердцах выпалила блондинка и на мгновение мысленно вернулась в загородный дом, где обрела чувство, доселе ей неизвестное. Девушка вздрогнула, но постаралась отогнать неприятные воспоминания. – Враги становятся все сильнее, и я не уверена, что у меня хватит сил… - на этом стенания принцессы подошли к концу, ибо Мамору привлек ее к себе, потянув за руку, взял в ладони личико и заглянул во влажные глаза, столь откровенно обнажавшие девичью душу.
- Солнце мое, ты всегда была и будешь самой сильной воительницей в Галактике. Никто никогда не мог устоять перед тобой, даже Галаксия пала, ощутив огромную силу любви, которой пропитано твое чистое сердце, - Усаги прикоснулась губами к ладони Мамору, внимая его словам, как правде, затерянной в недрах человеческой души. – Мы были рождены воинами, чтобы защищать нашу планету. Никто, кроме нас, этого не сделает. Я прекрасно понимаю твое желание жить обычной жизнью, но такова цена за мирное существование человечества. Уж коли нам выпала такая участь, стиснем зубы и добьемся того, что достичь в состоянии. Вместе.
- Прости, - слова принцессы пропитались горечью и извинениями, но не все было так просто, нельзя взять и все забыть, не в ее власти продолжать оставаться сильной и выступать последней надеждой ныне живущих на светлое будущее. Если внутри Усаги бурлили эмоции и долг с желаниями иногда перевешивали друг друга, то внешне девушка старалась никому не показывать свои истинные эмоции и улыбаться в ответ на возникающие вопросы. Нельзя было полностью выплеснуть накипевшее, даже Мамору, хоть и отчаянно хотелось. Пускай его слова облегчат ее страдания на некоторое время, но от вечных мук девушку вряд ли что-то спасет. – Иногда я опускаю руки, хоть и не имею на это право. Знаю, все ждут, что я справлюсь, выстою до конца, однако, мы же не имеем понятия, что грядет и как с этим бороться. Пускай я – лидер и самая сильная из всех, но… тоже боюсь! Боюсь, что отчаюсь в последний момент и всех подведу, - слезы полились из глаз Усаги, однако молодой человек стер их с ее щек губами, после чего накрыл земляничные уста принцессы, веря, что хоть так сможет успокоить девушку.
- Я люблю тебя, Усаги, - проговорил Мамору, находясь к принцессе так близко, насколько было возможно. - Пусть я и сам не слишком верю в наличие силы, коей должен обладать, но пока мы есть друг у друга, ничто не способно нас победить. Я всегда буду с тобой, всегда буду твоей опорой, ты же веришь мне?
- Я всегда тебе верю… - протянула блондинка, утопая в сапфировых очах, словно в бездне океана. Он, как и она, тоже мог всегда найти нужные слова, чтобы успокоить свою половинку. Усаги безоговорочно доверяла Мамору, но верила ли она себе?
- Ты готова? Девочки, вероятно, заждались уже, - оторвался от воительницы молодой человек, дабы больше не поддаваться приятному дурману, а думать о том, зачем они здесь. Рядом с Усаги он чувствовал себя спокойно и уверенно, все время желая стать еще ближе, но пора прекращать это занятие и взять себя в руки.
- Понимаю, звучит странно, но мне не слишком хочется вспоминать то, что случилось. Совсем не хочется, - изрекла блондинка, закусив губу. Ее тревожило не столько само воспоминание, сколько некое предчувствие, шедшее будто изнутри, ощущение страха и узнавания. Правда, невозможно было с уверенностью сказать, что доселе пришедший враг являлся знакомым Усаги, что ее и смущало.
- Соглашусь с тобой, что до сих пор не разобрался в деталях, но они должны знать правду, - произнес Мамору и перевел взор в сторону храма Хикава, - Они воины, как и мы, и рассказать им о враге – наша первостепенная задача, Усаги. Нельзя такое скрывать, - он говорил дело, и принцесса знала, что все обстоит именно так. Она не должна быть такой размазней. На кону невинные жизни, пора вытащить голову из песка. - А теперь нам следует уже выйти из машины и сделать хоть что-то, пока время еще на нашей стороне, - юноша осмотрел мельком улицу и вернул внимание Усаги: - Постепенно темнеет, и чем раньше ты окажешься дома… тем меньше шанс, что на пороге будет ждать твой отец. А я меньше всего сейчас жажду с ним встречи, - закончил парень и покинул салон автомобиля, чтобы открыть девушке дверь и подать ей руку.
- Эй, я могу ходить сама, - пробубнила Усаги, повернувшись к Мамору и сложив руки на груди, будто бы злилась на него. – Я не истекаю тут кровью, если дело на то пошло, - бросила блондинка, когда перед ее носом оказалась протянутая мужская ладонь, и она недобро покосилась на молодого человека.
- Джентльменство разве ушло в прошлое? – протянул брюнет и помог лунной воительнице выбраться из салона машины, хотя, на самом деле, она и прекрасно сама двигалась, но это был всего лишь повод показать юноше себя с лучшей стороны. К тому же, он еще помнил, что у Усаги были наложены швы, но рана уже затягивалась и не была столь серьезна, как день назад. – Ладно, иногда хочется побыть настоящим принцем, это возбраняется, леди? – саркастично промолвил Мамору, и улыбка выдала его с головой, на что девушка только рассмеялась и учла, как молниеносно ею любимый человек вернул ей радость жизни.
Осмотревшись по сторонам и состроив друг другу глазки, герои двинулись в сторону жилища Рей Хино, где условились с ней о встрече. Дойдя до удаляющихся ввысь широких ступенек из белого камня, Усаги даже толком не поняла, что случилось, когда ощутила вновь сильную головную боль. Тело задеревенело, а душа ушла в пятки, ища выход из ситуации, от которой бросало в дрожь. Девушка что было сил зажмурилась и ощутила толчок в плечо, будто ее случайно задел прохожий, спускающийся вниз по лестнице прямиком из храма предсказательницы огня. Усаги не успела, да и не могла, рассмотреть незнакомца вблизи, чтобы составить более точный портрет, когда почувствовала недомогание. Все перед ее глазами поплыло, и принцесса едва не потеряла равновесие, но крепкие руки Мамору удержали девушку и помогли устоять. С кем блондинка успела столкнуться, так и осталось загадкой, но этот человек, вроде как одетый вчерную куртку с капюшоном, стремглав удалился, то ли не придав значения курьезу, то ли не желая раскрывать свою личность.
- Усаги, что… ты… - последующие слова принца так и не сумели обрести форму и пролиться в свет, ибо его тело тоже столкнулось с неизвестной фигурой в темных одеждах. Пока Усаги пыталась справиться со своим состоянием, а Мамору с неуемным желанием понять, что произошло с его возлюбленной, им обоим и в голову не пришло вновь взглянуть на длинную лестницу и встретиться лицом к лицу с еще одним довольно шустрым персонажем, оказавшим на пару влияние. У принца дыхание сперло, в груди все сжалось и заломило виски, словно в мозг медленно втыкали тупую иглу, уже не в первый раз изощренно пытая. Личность, удалившуюся в противоположную сторону от первого незнакомца, Эндимиону так же не удалось опознать, он лишь заметил, как из его кожаного капюшона выглядывали вьющиеся пряди длинных волос, на чем юноша смог заострить внимание буквально на мгновение.
«Что за чертовщина», - пронеслось в мыслях молодого человека, когда наваждение прошло и осталось послевкусие в виде дико навалившейся усталости. Оглядевшись по сторонам в поисках новых опасностей, молодые люди обменялись встревоженными взглядами и не спеша последовали вверх по лестнице, держась за руки. Теперь они уже не могли поручиться, что все будет хорошо, к еще одному сюрпризу они вряд ли были готовы. Но после столь мало приятной встречи Усаги с Мамору даже не осознавали, каких масштабов достигли изменения в их кругу, пока влюбленные отсутствовали.
- А вот и голубки. Долго же вы добирались, чтобы встретиться с нами, - едко процедила Рей, стоило королевской чете пересечь порог залы, в которой обычно медитировала воительница огня, предсказывая по священному огню будущее. Парень с девушкой резко остановились, не совсем понимая тон, с каким к ним обращалась жгучая брюнетка, стоящая лицом к высокому алому пламени и что-то нашептывающая ему. Глаза у Марса были угольно-черные, в них играли переливы огня, но, стоило ей развернуться и посмотреть в сторону гостей, очи приняли свой естественный цвет. – Входите, не стесняйтесь, только отцепитесь уже друг от друга, смотреть противно, как вы играете в любовь на наших глазах, - жестко проговорила красавица в бело-красном кимоно, и на ее лицо легла тень, не предвещающая благоприятный исход, однако ни Усаги, ни Мамору этого не заметили.
- Рей, что с тобой такое? – проронила Усаги, подозрительно поглядывая на подругу и ожидая от нее ответа, но Марс продолжала всего лишь смотреть, словно девушку мало волновала настороженность принцессы. Вместо Рей в разговор вступила Макото, чей суровый взгляд перестал прожигать огненное пламя и переместился на вошедших друзей.
- С ней ничего, Усаги, а вот с тобой что? – спросила шатенка, перестав опираться на стену в углу залы, и сделала несколько шагов в сторону Рей, что сцепила руки на груди в замок, но по-прежнему едва ли моргнула хоть раз. – Ты прервала наш воскресный вечер и приказала придти сюда, чтобы якобы поведать о каком-то нападении, - Макото скривилась и вперилась в пару лихорадочно горящими глазами. - Не кажется ли тебе, что пора завязывать и оставить нас в покое? – Юпитер закусила краешек губы, переводя ярко-зеленые очи с Усаги на Мамору и обратно, но если принцесса растерялась от неожиданного вопроса, то юношу в угол так просто не загонишь, даже если кое-кого придется поставить на свое место. Он все понимал, но воительницам стоит умирить свой суровый тон и вспомнить, с кем они разговаривали. Усаги не заслуживала такого отношения.
- Уж простите великодушно, но мы все в одной лодке, когда боремся со злом, - проговорил брюнет, нахмурив лоб, и встретил взор Макото таким же враждебным, как у нее, однако она не потупила глаза и не отвела их, а лишь прыснула и повторила позу Марса. – Покой к нам не относится, если…
- И я не приказывала, а просто попросила собраться, - подала голос Усаги, и было видно, что ей с трудом давались слова. Возможно, она никогда не видела, чтобы подруги так грубо с ней разговаривали, поэтому и не знала, как на это реагировать. Мамору понимал, что его возлюбленная держится на волоске после их недавнего разговора в машине, и искал выход из положения, дабы обойтись малой кровью. В глубине души Усаги не хотела вступать в новые схватки с врагами, но крупицы совести не позволяли ей отступить, к тому же рядом с ней находилась проверенная команда из борцов за справедливость, на которую всегда можно было положиться, и принцесса смела надеяться на их помощь. А сейчас, если девочки недовольны и собираются показывать характер, как это может отразиться на Усаги? Одиночество никогда не шло ей на пользу, и Мамору даже мысли не допускал о развороте событий именно таким образом. - Вы злитесь?
- О, не то слово, - протянул тоненький голосок Минако, когда они вместе с Ами показались из соседней прилегающей залы и двинулись в сторону двух других девочек. Если Меркурий не слишком старалась показывать свой темперамент, как и раньше за ней водилось, то Венера со слащавой улыбкой решила ударить Усаги по больному. Возможно, она никогда бы не стала позволять себе такое, но нечто будоражило ее кровь, заставляя говорить ужасные вещи. – Воскресенье, свободный день. Я как раз находилась на прослушивании и ждала, когда же меня позовут на сцену. Черт, и как только назвали мое имя, тут же нарисовалась ты… - Минако сжала руки в кулаки и стиснула зубы. - Знаешь, не у одной тебя есть личная жизнь. Ты ей наслаждаешься, как погляжу, цветешь и пахнешь, а что мы? У меня нет твоего замечательного принца, и моя жизнь не расписана по минутам, - процедила девушка и двинулась в сторону пары, когда Мамору, не спуская с воительницы взора, принял чуть ли не боевую стойку перед Усаги, намереваясь защитить ее от любой угрозы. Однако Минако, хоть и остановилась вовремя, играя с Эндимионом в гляделки, но за долю секунды прожгла Серенити уничижительным взглядом, и та ощутила себя полным ничтожеством. - Я не знаю, выйду ли когда-нибудь замуж или нет, родится ли у меня дочь, стану я кем-то большим, чем просто воином Сейлор Мун. Несправедливо, что у Богини любви нет ничего того, что есть у тебя, - рыкнула некогда веселая девочка и попыталась обойти Мамору, чтобы добраться до Усаги, но молодой человек резко оттолкнул Венеру в сторону, и та зашипела от боли в предплечье. Возлюбленная принца едва не вскрикнула от сцены, в которой Минако чуть не потеряла равновесие, но даже не подала признака, что чувствует боль, когда брюнет применил к ней свою силу.
- Назад, - изрек мужчина и ощутил, как дрожащая рука Усаги опустилась на его плечо, будто бы призывая расслабиться и остановиться. Но Мамору не мог себе этого позволить, особенно если земные воительницы вели себя неадекватно и того и гляди готовы были броситься в атаку. Без причины такое не могло произойти. Мысль о пребывании в храме Хикава зла быстро промелькнула в его сознании, но принц не мог сейчас об этом думать, когда его женщине была необходима защита. - Даже не подходи к ней.
- Минако, ты пугаешь меня, - пропищала дева Луны, не веря собственным ушам и глазам: лучшие подруги ополчились против нее, когда она больше всего в них нуждалась. Возможно, они некоторое время близко не общались, но так кардинально девочек ничто не могло изменить, если только не вмешались какие-то высшие силы. – Я никогда не смеялась над тем, что у тебя нет парня. Он обязательно появится, я уверена, просто ты не встретила еще свою любовь, - сглотнув, обреченно протянула Усаги, но Минако лишь сузила глаза и готова была продолжить словесную демагогию, как ее прервали, не дав вывалить на принцессу весь оставшийся ушат холодной воды.
- Не хочу показаться грубой, но меня сейчас больше волнуют мои пациенты, чем все происходящее здесь, - вмешалась Ами и уверенным шагом двинулась к выходу из залы, чтобы на этом завершить свое присутствие там, где ей не слишком хотелось находиться. - Им больше нужна моя помощь, нежели я стану гоняться за мифическим злом по всему городу. – Мамору проводил Меркурия недобрым взглядом, когда она прошла мимо них с Усаги, ни на мгновение не теряя бдительности, ибо даже от такой тихони, как Ами, можно было ожидать всего, что угодно. Когда ты зол и находишься под влиянием момента, то не в состоянии следить за собственными поступками, поскольку адреналин играет в крови, а сердце бешено скачет. Однако Ами больше волновалась о пациентах, а не собиралась толкать речь о несправедливой принцессе и ее якобы лжи, но и оставаться, чтобы выслушать необходимую информацию, не планировала.
- Ами, подожди, - выпалила принцесса и вопреки осторожности возлюбленного задержала свою подругу, схватив ее за руку. Ощущение не из приятных пронеслось по блондинке при этом жесте, но толком она и прочувствовать его не успела: Меркурий с размаху отбросила девичью ладонь в сторону и воззрилась на Усаги тем же взором, коим глядела на нее Минако. Чертыхнувшись, Мамору быстро завел свою девушку себе за спину и приготовился к пламенной речи синеволосой красавицы, которой не позволили спокойно покинуть залу священного огня, и теперь она однозначно покажет коготки.
- Достаточно, Усаги, - холодно проговорила Ами и выпрямилась, наблюдая, как воительница Луны сжала свою руку и с недоумением смотрела на спектакль, который четыре внутренних воина Земли тут устроили. - Я слушала тебя бесконечно долго, но более не хочу быть ведомой тобой, когда на заре моей карьеры могу сделать гораздо больше, нежели в облике звездного воина. Разбирайся со своей жизнью, со своими демонами сама, а меня оставь в покое, - девушка открыла скрипучую дверь и, сделав глоток холодного воздуха, добавила: - В конце концов, мир не крутится только вокруг тебя и твоих проблем. Начни считаться и с нашими желаниями тоже, - с этими словами Ами сорвалась с места и исчезла в сумерках дождливого и мрачного вечера, оставляя некогда свою самую близкую подругу с двоякими ощущениями и болью от сказанных ею слов. Наблюдая уход Меркурия, Усаги понимала, как по крупицам разваливается их дружба, а в груди защемило от немыслимого чувства одиночества, коим когда-то хотела наградить лунную принцессу Королева Темной Луны Нихиления. Именно тогда девушке пришлось столкнуться с утратой всех подруг, любимого человека и появления на свет прекрасной дочери, без которых она просто не мыслила своего существования. Если и сейчас картина повторялась, то ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы и остальные поддавались влиянию зла, однако в данном случае герои не имели представления, с чем столкнулись, и были ли воины околдованы, чтобы говорить такие ужасные вещи. Возможен ли вариант, что они говорили именно так, как думали на самом деле?
- Что здесь случилось? Почему они себя так ведут? Никогда не видел, чтобы Ами… - пробубнил себе под нос Мамору, теряясь в догадках о поведении звездных воительниц, но даже с этим ему хотелось в меньшей степени разбираться, как быть уверенным, что с Усаги ничего не случится. Оберегать свой смысл жизни являлось для парня первоочередной обязанностью. Да, он понимал, что для любимой девушки потерять лучших друзей равносильно смерти, но душевные муки ничто по сравнению с физическими травмами, кои могут нанести зачарованные темными силами люди. А могущественные хранители планет – тем более. Отчего-то именно в данный момент Мамору почувствовал в себе прилив сил и поверил, что, если придется, он сможет отразить атаку звездных воительниц энергией, что сокрыта где-то внутри него. Усаги никогда не ошибалась и знала, что нужно было сказать, чтобы Эндимион наконец признал правду. Однако даже он не горел желанием сражаться с собственными боевыми товарищами, когда поблизости ошивается куда большее зло.
- Я ничего не понимаю, Мамору, - проронила дрожащим голосом Усаги и всхлипнула, уткнувшись носом возлюбленному в плечо. Ее хрупкое тело вздрогнуло, а ручки сжались на куртке парня, что он ощутил спиной, но успокаивать любимую девочку в данных обстоятельствах было неудобно, когда на тебя смотрят три пары разгневанных глаз. – Почему Ами так сказала? Она же не права…
- О, она-то как раз права, - взъелась Макото, и ее громкие слова показались принцессе хлыстами, что нещадно добивали ее, когда от растерзанного тела уже ничего не оставалось. Блондинка должна была узнать причину перемен, произошедших с девочками, и помочь им, но до ужаса не хотела слушать всю их речь, пропитанную ядом. Что она может противопоставить своим воинам, когда знала, что сама была слаба? - Порой кажется, что вы двое думаете только о себе. У нас тоже есть жизнь и свои увлечения. Ты давно общался с Мотоки, принц, со своим лучшим другом? Помнишь еще такого, светловолосого красавца с зелеными глазами? Ему кажется, что Мамору Джиба совсем помешался на Сейлор Мун, забросив остальных друзей! – едко процедила шатенка, видя, как влияет сказанное на защитника Земли. Но если он старался не терять самообладания и быть мужчиной, то наивная Усаги с каждым словом расстраивалась все больше и уже не контролировала эмоции, намереваясь выпустить их из себя в виде слез.
- Макото, ты не проймешь меня такими речами, - с долей сарказма заявил Мамору, ибо, пока у него есть Усаги, с остальным он справится. Слишком обнадеживающе, но не верил парень в пустые слова, какими любило разбрасываться зло. Жаль, что принцесса так отчаянно нуждалась в своих подругах, что впитывала их слова как губка и принимала за чистую монету.
- Отнюдь, вы же лучшие друзья, а когда в последний раз проводили время вместе? – изрекла Юпитер, сладко улыбаясь, и блондинка вздрогнула, когда резко подняла голову и встретилась с Макото напряженным взглядом. Понимая, что не проводила с подругами большую часть свободного времени, Усаги возненавидела саму себя, что поставила отношения с Мамору на первое место и полностью отреклась от незаменимой четверки лучших подруг, которым, видимо, не хватало внимания. Они всегда были вместе, а сейчас, взрослея, стали реже видеться и общаться, что, скорее всего, и стало для принцессы укором. Но даже если все и обстояло так печально, почему они выговаривали ей все в таком тоне и давили на слабые места? Девочки копили отрицательные эмоции, а сейчас, когда принцесса практически чувствовала себя хотя бы с Мамору самой счастливой, ей предстояло упасть с небес на землю и разбиться вдребезги, пока фразы воительниц ранили их предводительницу в самое сердце.
- Ты считаешь, что я забыла о нашей дружбе, и теперь она ничего для меня не значит? – с лихорадочно горящими очами громко заявила Усаги и готова была броситься в сторону девочек, дабы те поверили в искренность ее слов с близкого расстояния, но Мамору оборвал попытку лунной наследницы на корню, не позволив ей даже сдвинуться с места. – Это не так, Мако, вы же мои самые близкие подруги…
- Брось, вы со своей любовью позабыли не только о нас, но и обо всем остальном человечестве… - правая бровь шатенки поползла вверх, а очи сощурились, пока она наблюдала за безрезультатными попытками Усаги изменить положение и вернуть все на круги своя. Ей предстоит многое исправить, однако Юпитеру до этого не было никакого дела. Она до конца так и не поняла, что послужило причиной ее сегодняшней ненависти к принцессе, но ощущение свободы окрыляло, и Усаги уже не казалась важнее всего на свете. Возможно, непозволительно было давать зависти и обиде брать над разумом верх, однако сердце молчало, а более не за что оказалось держаться, как за спасательный круг, коим чаще всего выступала притягательная улыбка милой девушки со смешными хвостиками. Для каждой из воительниц Усаги являлась светом, той составной частью, что связывала их воедино, как лучших подруг, а нечто смогло прийти и в один миг разрушить все, что пришло еще из прошлой жизни. В глубинах подсознания девочки могли бы бороться, но проще наломать дров, а после корить себя за ошибки.
- Нет, это не так, почему вы не верите мне? – молвила блондинка, ища в суровом взгляде Юпитера ответы, но та более не собиралась ничего говорить, решив, что бессмысленно пытаться изменить человека, коли он сам этого не захочет. А Усаги не видела своей проблемы, как считала Макото, поэтому решила последовать примеру Ами и уйти с глаз долой, чтобы успокоиться и забыть данный разговор, как страшный сон. Девушка надеялась, что когда-нибудь все будет иначе, но сейчас не могла более выносить слезливое личико воина Луны.
- Я больше не хочу тебя слушать, Усаги, - выпалила раздосадованная шатенка, махнув рукой в сторону Сейлор Мун, и, нахмурившись, смело двинулась к выходу. Вспомнив, чем это обернулось в прошлый раз, Усаги более не стремилась вставать на пути воительниц, а только сочувственно провожала еще одну свою подругу грустным взглядом. Макото знала, что принцесса не сводит с нее взора, поэтому оглянулась и добавила: - Если ты не в состоянии определить, что для тебя важнее, Мамору или население Земного шара, то мне больше не о чем с тобой говорить.
- Ты жестока, - сглотнув, проговорила блондинка и понуро опустила голову, тогда как Мамору по-прежнему ждал от воинов нападения в любую минуту. Юпитер могла за долю секунды обрушить на пару свой гнев, но не стала этого делать, хоть ее руки и чесались вступить в рукопашную с принцем Эндимионом, посмотреть, кто кого в честном бою. - Разве можно здесь выбирать?
- Раз не в состоянии ответить, то и зачем тебе сражаться? Все равно важнее симпатичного принца для тебя нет, - пожав плечами, закончила Макото и, юркнув за дверь, покинула залу, оставив позади Усаги, свой воинский долг и крепкую дружбу с остальными девочками. Вероятнее всего, в скором времени она пожалеет о том, что сказала, но порой даже столь обидные слова могут оказаться правдой. Носить их в себе или в глаза выпалить близкому человеку – разные вещи, однако все, что ни делается, все к лучшему, хоть на первый взгляд здесь и нет ничего хорошего.
- Пожалуй, я тоже сделаю ноги, - протрещала Минако, вприпрыжку последовав за воином грома, которой уже и след простыл. Видя, насколько сильно они задели принцессу своим поведением, Венера напоследок тоже решила уколоть Усаги, заставив их с Мамору понервничать. Если же наследница Луны почувствовала себя еще более никчемной и ужасной подругой, то принц с трудом пересилил приступ ревности, что дремала в закоулках его души. - Передам привет от вас Ятену и Сейе. Хм… Усаги, помнишь ведь еще такого? Парня, которому ты разбила сердце… - злорадствовала девушка, замечая, как меняется лицо принцессы с опечаленного на разъяренное. Вдобавок и Мамору скривился, вспомнив о чувствах Сейи к его возлюбленной, которым он по собственной глупости позволил появиться и вырасти.
- Минако! Хватит!!! – выкрикнула Усаги со злостью в глазах и поняла, что от безысходности все же дала волю слезам, которые тут же стерла рукой, чтобы не казаться еще более жалкой.
- Боюсь, боюсь, - с ухмылкой прыснула Венера и в притворном ужасе подняла руки, словно брала таймаут, однако ж, на этом словарный запас девушки не иссяк. - Знаете, вместо того, чтобы искать неприятности, лучше бы подумали о себе, а о нашем существовании забыли. Без тебя, Усаги, я, наконец, заживу спокойно, поразмышляю о будущем… - Минако мечтательно закрыла очи, но Серенити быстро вернула ей плохое настроение, когда в сердцах вновь стала гнуть свою линию.
- Да не будет никакого будущего, если мы не одолеем нового врага, пойми ты, Минако, - продолжала Усаги, когда воительница завела глаза и прислонилась спиной к дверному косяку, поражаясь нахальству лунной принцессы и ее неуемному желанию не отпускать от себя команду некогда борцов за свободу.
- Девочки, вас словно подменили. Это что, магия Вуду? – изрек Мамору, когда Венера состроила из себя саму невинность, а Рей рассмеялась от столь глупого мужского предположения. Ей еще не доводилось сталкиваться с колдовством ведьм и вряд ли она станет опускаться до их уровня, намереваясь причинить кому-то вред. - Вы вообще отдаете себе отчет в том, что говорите?
- Мамору, порой ты такой смешной, - протянула Марс, накручивая на палец прядь своих шикарных черных волос, и снова смолкла, отдав инициативу в руки Минако, которой было что еще сказать: - Она принцесса, и у нее есть ты. А что светит нам, ничем не примечательным девушкам? Дайте построить, наконец, свою жизнь и не лезьте в нее с демонами, злыми силами и нелепыми всевозможными врагами. Я сыта по горло со времен появления Артемиса в моей жизни. Став Сейлор Ви, мне пришлось отказаться от многого, но теперь… - не успела закончить золотоволосая красотка, как ее оборвалаУсаги, ведь она знала, что Минако в лепешку расшибется, но никогда не поставит желание выше долга. Она не откажется от исполнения своей мечты, но люди и их защита стояли у нее всегда на первом месте. Возлюбленная Эндимиона сама как-то сказала Венере, что даже во время битв и сражений не стоит лишать себя возможности достичь желаемого, но, естественно, не ценой жизни человечества. Что бы ни было, нужно понимать, как поступить правильно и как сделать все легко.
- Ты не Минако, если так рассуждаешь. Она бы никогда не… - воскликнула Усаги, чем вывела из себя подругу, но слова оборвались, когда Венера со всей силы стукнула кулаком по двери и ощутила, как злость внутри достигла нее предела, поэтому даже не сразу сообразила, что выпалила с каплей яда на языке. - Вот только не нужно начинать этот большой разговор… Могла бы иногда встать и в наше положение, а не только выбирать между Сейей и Мамору. Ох, не делай таких округленных глаз. Может, никто тебе ничего и не говорил, но мы не слепые и не глухие. А своими стенаниями ты делала всем только хуже. Но, к черту… - девушка вздрогнула и покачала головой, словно на этом подводила итог. - Пусть Сейя не часто становился мужчиной твоих грез, однако Мамору, и только он, волновал тебя больше, чем все остальное в этом мире. Макото права, ты всегда с ним, думаешь только о нем, ну, а как же я? Найти мне мужчину не хочешь помочь? В конце концов, не у тебя одной есть потребности, красавица, - с сарказмом проронила Минако, облизав нижнюю губу, и в ее синих глазах заплясали чертенята, поскольку она заметила, что принцесса поняла, в какое русло свернул разговор.
- На что ты намекаешь? – хлопая ресницами, тихо пропищала Усаги, и ее щеки покрылись румянцем. Мамору же старался не терять присутствия духа, чтобы не смущаться, как его возлюбленная. Не мешало еще и ему участвовать в обсуждении интимных подробностей девушек, коли они собрались прилюдно выставить их с Усаги личную жизнь напоказ.
- Хм, думаю, твой Мамору давно сделал тебя женщиной… - злорадно изрекла Венера и обрадовалась, когда увидела испуг на лице бывшей подруги и отвращение в глазах принца. Ее не волновало, что она зашла за рамки приличия, а лишь веселила ситуация, в которой могла говорить все, что ей вздумается. - Или ты только вошла во вкус? – девушка ощутила, как на губах расползается злая усмешка, и обрадовалась, что сумела задеть друзей за живое. - Нравится…
- Минако, прошу, перестань, как ты можешь? – умоляла Усаги, закрыв уши руками в попытке провалиться сквозь землю и не слышать всех этих гадких, жутких слов, кои уже граничили с безумством. - Вы же мои лучшие подруги… Мы через столько вместе прошли, что я не в состоянии… вынести… такое, - блондинка более не пыталась противиться слезам, находясь уже на грани истерики, поэтому позволила своей слабости вырваться наружу. Усаги обреченно приняла факт, что проиграла и потеряла незаменимых подруг, всего лишь думая о Мамору чаще, чем о них. Обида так просто не исчезнет, а их боль сможет выветриться только со временем, а пока принцессе просто придется отпустить девочек и самой решать приходящие проблемы.
- О, плачущая принцесса, до сих пор не можешь сдерживать слезки, - произнесла Минако, с иронией наблюдая, как Мамору в очередной раз успокаивает несчастную воительницу и шепчет ей милые словечки, ставшие уже банальными. – Ты не думала, что пришла пора вырасти из подросткового возраста, Усаги, раз половую жизнь уже начала… - молодому человеку с девушкой резануло слух последнее высказывание Венеры, но они смолчали, покуда та рассмеялась и за долю секунды покинула их общество, пропадая в мрачности приближающегося вечера. Улица встретила Минако холодом и сыростью после недавно пролившегося дождя, но все это вкупе с практически прошедшим летом не окрыляло ее настолько, как чувство полной свободы… от обязанностей воина… от принцессы Луны.
- Усаги, не переживай, - обняв девушку за плечи, протянул Мамору, надеясь, что в его руках Усаги найдет успокоение и ей станет чуточку легче. Конечно, он не был в состоянии полностью забрать ее боль, но рано или поздно все образуется, а пока они вместе, то, держась друг за друга, ссору с воинами станет возможно пережить. Глядишь, в будущем найдется выход из ситуации, и Усаги в очередной раз обретет их крепкую дружбу. – Они вели себя странно, но абсолютно уверен, говорили не всерьез. В глубине души каждая из них любит тебя. – Сладкие речи принца могли заставить Усаги поверить во что угодно, но в данный момент слова Мамору не звучали правдиво. Человек слышит лишь то, что хочет слышать, а блондинке пришлось признать неизбежную правду. - Все, что тут было сказано…
- … глаголет истину? – выпалила принцесса и закусила нижнюю губу, после чего отпрянула от молодого человека, не зная, куда себя деть от стыда. Ей отчаянно хотелось что-то изменить, но, понимая, что это невозможно, выпустила наружу накопившиеся эмоции. Мамору неуверенно смотрел на возлюбленную и хотел было стереть слезы, катившиеся по ее щекам, но блондинка увернулась от руки мужчины и покачала головой. – Я не святая, Мамору. Кто сказал, что я не верю во все, что сегодня здесь прозвучало? Девочки правы, я слишком эгоистична, чтобы…
- Чем скорее ты признаешься самой себе в слабостях, тем быстрее сможешь отпустить нас, - изрек глубокий голос Рей, которая все еще стояла подле священного огня и взирала на последних своих гостей, оставшихся в одиночестве. – Мы устали изображать из себя героев, а следовать за запутавшейся принцессой не предел, по крайней мере, моих мечтаний.
- Рей, мы все люди, и никто не идеален. Что ты ждешь от Усаги… после всего того, что вы сами ей наговорили? Это были отчаянные попытки сломать ее, или вы надеялись на другой исход? Нельзя требовать слишком многого, - выпалил брюнет и сделал несколько шагов в сторону Марса, ибо рядом с ней отчего-то уже не чувствовал угрозы, считая Рей одну не опасной и способной не ввязываться в авантюры. Пускай в свое время они с Усаги грызлись, как кошка с собакой, но тем самым между девушками образовалась самая крепкая дружба, и в одночасье она не могла сойти на «нет», разлетевшись, словно борцы за добро от своего лидера.
- Смотрю, ты расслабился, не оберегаешь больше свою драгоценную вещь, - надменно протянула брюнетка, улыбнувшись, и Мамору застыл в тот момент, когда Усаги схватила его за руку, не позволив более сделать ни шага в сторону хранительницы священного огня. Очи лунной принцессы расширились, что заставило Рей ухмыльнуться. - Почему же не защищаешь ее от меня, как делал мгновение назад? Или слепо веришь, что я на нее не наброшусь, как остальные? – выплюнула Марс и прожгла блондинку ледяным взглядом, отчего та поежилась, но скрыла волнение. Мамору же снова напрягся, держа ухо востро, и ответил Рей более суровым взором, нежели она смотрела на них с Усаги.
- Она не вещь, - прошипел юноша сквозь зубы и сжал руки в кулаки, понимая, что любимая так или иначе уже ощутила его напряжение и попыталась сжать запястье сильнее, дабы молодой человек не реагировал на слова Марса, ведь до этого успешно контролировал свои эмоции. – И ты ничего ей не сделаешь!
- Нет особого желания, - бросила Рей, поведя плечом, и повернулась к горящему пламени за спиной, ибо огонь являлся ее стихией, и не только успокаивал, но и питал, придавая сил. – Девочки ушли, Усаги, мой тебе совет: перестань цепляться за прошлое и перейди на новую ступень. Разберись в своей жизни для начала, - руки девушки наполнялись энергией, когда она грела их у пламени, а в глубине души нечто билось и пыталось вырваться наружу, но воительница это незримо подавляла. На самом деле ей не слишком хотелось признать тот факт, что неспроста она вела и говорила сегодня себя не как настоящая Рей. Разве когда-либо Марс с остальными воинами позволяла себе так разговаривать, как с Усаги и Мамору? Возможно, что-то повлияло на них, но девушка никак не могла вспомнить или представить, кто бы это мог быть. С самого утра она не встречала в доме посторонних, а лишь видела дедушку и Ючиро, но они не являлись источниками зла, насколько знала Рей. Находившись на улице днем, брюнетка ни разу не видела, чтобы к храму Хикава кто-либо приближался, если только ее не смогли обмануть?! Тем не менее, все, что сказано, уже нельзя забрать назад, да и стоит ли об этом размышлять, если Усаги и на самом деле иногда считала Рей излишне мягкотелой и наивной. Плакса она или нет, неважно, но преподать урок ей сам Бог велел. – А теперь попрошу покинуть мой дом, - изрекла предсказательница, но, не услышав удаляющихся шагов, нахмурилась и, ощутив в венах разливающуюся, словно пожар, ненависть, пришла в негодование и воспользовалась могуществом огня, пойдя против наследников королевств Луны и Земли.
Все случилось так быстро, что Усаги даже толком и не поняла, как оказалась на полу, а вокруг плясали отголоски языков пламени, плавно растворяющихся в воздухе. Девушка была оттолкнута в сторону, когда Марс соорудила своими навыками огненную воронку и приказала той испепелить принцессу, но однозначно что-то пошло не так, когда из ее глаз брызнули слезы, а сила обратилась против хозяйки. Став свидетелем этой ужасающей картины, Серенити готова была броситься на помощь подруге, но Мамору не мог позволить этому случиться и решил сам попытать счастье в спасении Рей от собственной глупости. Прорвавшись сквозь адское пламя, принц схватил вырывающуюся брюнетку за руки и прижал к себе, молясь остановить истерику, зародившуюся в девичьей душе. Марс не желала зла Усаги, но нечто внутри нее считало иначе и готово было на все, лишь бы исполнить свое предназначение. Ненавидя слабое человеческое тело, Рей требовала позволить ей умереть, сгореть заживо, лишь бы не дать вырваться наружу гневу, питающемуся ее отрицательными эмоциями и страхом. Мамору крепко сжимал брюнетку в своих объятьях и чувствовал, как по его венам растекается теплая сила, ведь, не желая боли Усаги, так же он не желал ее и Марсу, ее лучшей подруге. Молодой человек видел, с каким трудом эта девушка пыталась противостоять самой себе, поэтому он в который раз пришел к выводу, что все сказанное воительницами сегодня имеет дурное начало и было навеяно злыми силами. Сами бы подруги никогда не пошли против своей принцессы, а в любом случае только бы защищали ее.
- Рей, все хорошо, успокойся, больше я не дам тебе поранить ни Усаги, ни себя, - умиротворенно произнес Мамору, и, когда Рей взглянула на него опечаленным взглядом, опустил взор на ее обожженные руки, на которых не осталось и следа от обгорелой кожи. Поразившись случившемуся, юноша пытался найти правдоподобное объяснение исцелению Рей, только бы не верить в проявление собственного могущества.
- Как ты это сделал? – поинтересовалась брюнетка, рассматривая с обеих сторон кисти и не находя ответа, как ее кожа вновь стала прежней. Однако Рей даже размышлять об этом не смогла долго, ее вновь скрутило, а голова заболела так сильно, что, казалось, собственный стук сердца стал оглушающим. Сознание девушки помутилось, но она удержала последние крупицы рассудка, дабы приказать друзьям покинуть ее дом как можно скорее.
- Рей, что с тобой? – воскликнула Усаги, ринувшись к подруге, но Мамору сдержал ее порыв, не позволив даже приблизиться к Марсу, когда та воззрилась на принцессу с такой болью, что даже он занервничал. – Рей, я не могу оставить тебя в таком состоянии. Мамору, пусти, я должна… - продолжала умолять блондинка, но принц не стал ничего говорить, а просто схватил возлюбленную за запястье и повел прочь из храма Хикава, дабы она больше не видела мучений своей подруги.
- Мамору, что ты делаешь? Нет! Пусти, я нужна Рей! Пожалуйста, отпусти… - кричала Серенити, брыкаясь и выворачивая руку, но все было бесполезно. Ничто не могло остановить Эндимиона, он обязан был увести Сейлор Мун подальше, именно эту просьбу мужчина прочитал в глазах предсказательницы, когда она из последних сил старалась сдержать внутри таившуюся недобрую энергию. В этот раз Марс не оказалась столь сильна, чтобы дать отпор, чтобы бороться, но, возможно, станет легче, если Усаги не окажется на ее пути в ближайшее время. Что бы ни планировало зло, на этот раз не стоит его недооценивать, а беречь то единственное, что еще можно было спасти. Причинить боль той, которую обязана защищать, Рей хотела меньше всего на свете, и если для этого придется не видеться с ней, пусть будет так. Иначе воин огня никогда не простит себя. Стоит ли говорить, что с уходом Усаги девушке стало легче дышать, но до конца ужас все равно ее не отпустил. Что могла она натворить еще с помощью своей силы, если бы не вмешался Мамору? Рухнув на колени, Рей зашлась слезами, молча прося прощения у подруги и клянясь самой себе, что отныне станет куда больше уделять времени тренировке самоконтроля, дабы при следующей встрече с принцессой говорить то, о чем она действительно думала.
Оказавшись на свежем воздухе, Мамору не разжал запястья своей девушки, зная, что она тут же вернется в храм и поспешит спасать подругу, чего делать было нельзя. Если он правильно понял, то присутствие лунного воина негативно влияло на брюнетку, вследствие чего необходимо было их изолировать друг от друга, пока одна не покалечила другую и не стала корить себя за это. Неизвестно, с чем друзья столкнулись на этот раз, но, учитывая, что зло вознамерилось посеять среди воинов разлад, Усаги нужно запастись терпением, взять себя в руки и перестать так сильно цепляться за девочек. Пока ее нет рядом, с ними и с самой принцессой все будет в порядке. По крайней мере, пока. Да и убедить в этом блондинку еще предстоит попробовать.
- Послушай меня, - рыкнул молодой человек, хватая Усаги за плечи и резко ее встряхивая, чтобы она обратила на него свое внимание и перестала лить слезы. – Тебе нельзя сейчас видеться ни с одной из них, ясно тебе? Видела, что произошло с Рей? На долю секунды она стала прежней и использовала свою силу против себя же, лишь бы не ранить будущую Королеву! Ты хоть представляешь, чего ей это стоило? Каких неимоверных усилий стоило вытерпеть боль от огня, что жег ей руки? Не каждая справится с таким, ибо наш новый враг искусно подошел к вопросу, как можно сделать так, чтобы ты не представляла угрозы. Сломленного человека легко стереть в порошок. Твое слабое место – это я и твои подруги. Посмотри, как тебе плохо, а ведь они всего лишь не захотели больше с тобой общаться… Рей же едва не убила. Не будь у тебя столько проблем, подумал бы, что ты совершенно растеряла свой боевой дух… - говоря все это на одном дыхании, Мамору уверенно сжимал пальцы на предплечьях девушки и мог поклясться, что чувствует, как вибрирует ее тело под его ладонями. Он любил до исступления это маленькое хрупкое создание в его руках и не мог позволить дать ей развалиться после ссоры с ее нареченными защитницами, отказавшимися от своего воинского долга.
- Мне страшно, Мамору, - выпалила Усаги, внимая словам возлюбленного, но как тяжело было их постичь до конца, не имея понятия, чем все завершится. Оставить подруг из прошлого вдали, бросить их в объятья зла, а самой прятаться и бояться не казалось девушке верным решением. – Оставить все так и уйти… не думаю, что это правильно. Я никогда так не поступала, ты же знаешь? Я лучше брошусь в пекло, но спасу каждого, кого смогу, - произнесла принцесса и ощутила, что пальцы Мамору сжались сильнее на ее предплечьях, поэтому вздрогнула и приготовилась к более серьезному разговору.
- Не в этот раз. В этот раз я тебе не позволю, - тоном, не терпящим возражений, провозгласил молодой человек. - Если ты хочешь помочь девочкам, лучшее, что можешь сделать: да, оставить все, как есть, и уйти. Сейчас им твое присутствие как ком в горле. И причина не в их характерах, а в темной энергии, которая в наше отсутствие проникла в сердца твоих подруг. Думаю, чем меньше ты видишься с ними, тем безопаснее для вас всех вместе взятых. И злу нечем подпитываться, пока вы вдали друг от друга, а там, глядишь, все встанет на свои места, - изрек Эндимион и приподнял опечаленное личико Усаги пальцами, чтобы она поняла, что не одна в своих трудностях. - Понимаю, думаешь, все неправильно, и ты не привыкла так поступать, но, родная, порой необходимо принимать сложные решения, кажущиеся на первый взгляд ошибочными.
- Отчего же душе так больно? – промолвила блондинка и покачала головой, ощущая себя не в своей тарелке и просто никчемной воительницей, что бросает людей на произвол судьбы. – Я не… - выпалила девушка, и ее плечи сгорбились под гнетом тоски и слабости, а глаза в очередной раз увлажнились.
- Или сюда, - бросил Мамору и рывком притянул Усаги в свои объятья, желая быть всегда ей опорой и утолить все девичьи печали. Принцесса прижалась к теплому телу парня и вдохнула его аромат, мгновенно почувствовав успокоение и расслабление, когда руки любимого нежно ласкали ее кожу и гладили волосы. – Как бы тяжело ни было, я есть у тебя, ты всегда можешь на меня положиться, поэтому не раскисай, - будучи прижатой к своему парню, принцесса не спеша подняла голову, и стоило их взглядам пересечься, как лицо Усаги оказалось в ладонях, а губы в плену принца Земли.
«Возможно, в чем-то они правы, и я действительно не могу представить свою жизнь без Мамору. Как можно не любить этого прекрасного человека? Как можно не делать его приоритетом? Одно его существование дает мне силы, не позволяет погрязнуть в боли и ненависти к самой себе. Он старше и опытней, перенес трудностей гораздо больше, чем я, и, возможно, стоит прислушаться к его мнению? Однако можно ли поступиться своими принципами и сделать все иначе? Боже… его поцелуй легок, но не утратил и доли сексуального подтекста и нежности. Когда он смотрит так на меня, все кругом перестает существовать и проблемы забываются. Конечно, нельзя о них забыть, но…»
Бросив последний взгляд на неприветливый храм Хикава, ставший сегодня местом переломав дружбе пятерых звездных воинов, Усаги молча последовала за Мамору обратно в его автомобиль. Заняв пассажирское место рядом с водителем, девушка вздохнула и перевела взор на зажегшиеся в соседних домах огни, на темнеющую улицу и собственное отражение в стекле машины. Кем она была для самой себя? Спасительницей или обычной смертной с трудным характером и собственным мнением? Иногда Усаги казалось, что ее голова вот-вот лопнет от переизбытка мыслей и дум, что она устраивает самой себе, не позволяя расслабиться.
- Ты в порядке? – поинтересовался присоединившийся к девушке в салоне автомобиля Мамору. Пристегнув ремень безопасности и вставив ключи в зажигание, он напоследок постарался привлечь к себе внимание принцессы, дабы окончательно прояснить ситуацию и с подобием легкой души проследовать до следующего пункта назначения. Однако Усаги понадобится время, чтобы смириться, пойти против своих же убеждений, и юноша прекрасно понимал, что еще не скоростанет свидетелем ее искренней улыбки.
- Угу, - донеслось от блондинки, в то время как она даже не повернула к молодому человеку лица, продолжая размышлять о собственных демонах, глядя в окно. Мамору раздосадовано нахмурился и участливо опустил ладонь на кисть девушки, слегка сжав ее.
- Слушай, я… - осторожно начал принц, но Усаги его перебила, резко протянув руку и коснувшись кончиками пальцев губ молодого человека, отчего он тут же замолчал и воззрился на возлюбленную обеспокоенными синими очами, поблескивающими в свете уличных фонарей.
- Тсс, - шепнула лунная воительница, и от близости с Мамору в ее груди гулко забилось сердце, однако ни на то лунная богиня отвлеклась. – Ни слова более, прошу тебя, - с трудом выговорила Усаги и ощутила, как парень поцеловал ее тоненькие пальчики, не сводя томного взгляда с их обладательницы. Блондинка зарделась, но отбросила смущение в сторону и потянулась за ремнем безопасности, в очередной раз устраиваясь на пассажирском сиденье. – Все уже сказано и нечего добавить к тому, что мне снова придется быть сильной, - она закусила краешек нижней губы и посмотрела в лобовое стекло, на которое не спеша стали падать крохотные капли вновь пошедшего дождя. Девушка нахмурилась, расстроившись еще и из-за погоды, а та как будто горевала вместе с ней. – Пожалуйста, отвези меня домой. Не хочу оказаться там позже отца, - поежившись, Усаги откинулась на сиденье, и как только Мамору завел двигатель, по салону разлилась приятная мелодия в исполнении TheContours - Knockin' OnHeaven'sDoor, стрелой сгладившая напряженную атмосферу между двумя влюбленными. Молодой человек не желал докучать своей ненаглядной, надеясь, что ее обещания не пустой звук и она пойдет ему навстречу, позабыв на некоторое время о якобы потерянной дружбе. Помимо девочек ей есть о чем волноваться. Новый враг, о котором ничего неизвестно, и первый учебный день в высшем учебном заведении в качестве студентки – именно это станет приоритетомна ближайшее время. Если с головой погрузиться в эту среду, на другое уже не будет хватать сил, и принц надеялся, что Усаги это отвлечет от того, о чем она не прекращает думать даже в данную секунду. Как ни крути, а не только ей предстоит ступить на территорию будущего университета, но и Мамору придется вернуться туда, чтобы продолжить обучение уже на пятом, последнем, курсе и защитить диплом, написать который становилось, пожалуй, одним из важных дел в его жизни. Если все пойдет так, как рассчитывал молодой человек, то перед ним откроются отличные перспективы, чтобы исполнить давнюю мечту – начать карьеру врача. Однако кем конкретно себя хотел видеть принц, пока оставалось даже для него загадкой. С одной стороны, юношу увлекала генная инженерия, а с другой – педиатрия, поэтому он до сих пор боролся с собой, что ему ближе. Если он сумеет выучиться и получить приглашение на работу, а со временем и хорошую должность, то в один прекрасный день сможет уже уверенно стоять на ногах и просить руки любимой женщины. Вероятно, в этот раз с этим решением парень поторопился, и сама судьба не позволила сделать Усаги предложение, подарив им обоим кучу новых проблем. Но жить ожиданием приближения этого дня много значило для Мамору, а значит, он должен стараться и превзойти даже собственные стремления, чтобы, наконец, назвать возлюбленную своей. Тяжело будет, и путь к счастью не усыпан розами, все в руках Божьих, но самому тоже следует, не покладая рук, трудиться и быть уверенным в собственных силах.
~♦~
Дорога до дома Усаги заняла менее получаса, и за это время девушка с молодым человеком успели многое обдумать и прийти к выводу, что на это лето им достаточно тревог. Если уж придется наступить себе на горло и перестать общаться с подругами, то так тому и быть. Необходимо сделать усилие и постараться простить саму себя за ошибки, совершенные по воле сердца. Принцесса не могла злиться на девочек и на саму себя, ибо никто не безгрешен, а любовь не недостаток, чтобы вычеркнуть ее из своей жизни. Все пройдет, и боль забудется, чтобы однажды встретить рассвет иным человеком и позабыть старые обиды. Открыться миру с новой стороны, найти золотую середину между прошлым и будущим, и, возможно, тогда суметь отыскать в себе то малое, что когда-то ценилось другими. Усаги не сомневалась, что еще встретится со своим воинами и сумеет исчерпать конфликт, дабы они снова стали друг другу ближе, чем родные сестры. Девушка верила в наступление такой возможности, а пока готова была бросить попытки войти в горящую избу и наломать еще больше дров.
- Вот мы и на месте, - произнес в тишине салона автомобиля Мамору и мастерски припарковал машину чуть поодаль от ворот особняка семьи Цукино, чтобы даже со второго этажа невозможно было разглядеть только что приезжих гостей. Конечно, высокий забор скрывал лица сидящих в транспортном средстве людей, но любопытные глаза найдутся везде и, если захотят, смогут рассмотреть каждую деталь. Молодой человек не хотел, чтобы Усаги лишний раз волновалась, находясь перед домом как на ладони, поэтому остановил автомобиль на углу в свете тусклого фонаря. Даже без хорошего освещения юноша смог разглядеть грусть на лице возлюбленной и ее неуверенность. – Эй, ну что с тобой? – проронил принц, касаясь рукой щеки Усаги, и она выдала слабую улыбку, не коснувшуюся опечаленных глаз.
- Я… - вздохнула девушка и, начав говорить, запуталась в мыслях, после чего нахмурилась, выдав рычащий стон. – Я с трудом понимаю, что происходит сейчас в моей жизни. В подростковом возрасте жить было легче, мне не так часто приходилось анализировать свои поступки и слова. И казалось, что ничто не может разбить нашу дружбу с девочками. Да, я помню, о чем мы с тобой договорились, - молвила блондинка, краем глаза заметив, как встрепенулся Мамору, собравшись снова гнуть свою линию, но ему этого не слишком хотелось, так же, как и Усаги возвращаться к оконченному разговору. – Я не буду искать с ними встречи, ведь вполне вероятно, мои эгоистичные желания не принесут своих плодов, а только поставят дорогих мне людей под удар. Я не хочу мучить подруг, пускай лучше все шишки достанутся мне.
- Они не ведали, что говорили, и ты не виновата в наличии у себя обычных человеческих желаний, не нужно оправдываться, - изрек Мамору, пожимая плечами. Его не устраивало пессимистическое настроение девушки, ибо, приняв неадекватное мнение воинов за чистую монету, Усаги с легкостью могла заработать депрессию. А он не хотел, чтобы любимая горевала и подрывала здоровье, не представляя, где искать из данной ситуации выход, ежели его не существовало. - Будучи защитниками Земли, мы должны чем-то жертвовать во благо процветания людей, но лишать себя маленьких радостей неправильно. И разве устроить свою жизнь преступление? Взять выходной, например…
- Пфф, кто ты и что сделал с моим парнем? – выпалила принцесса, и на ее лице отразилось задорное веселье, отчего Мамору сразу же полегчало. Усаги улыбалась, а значит, не все еще потеряно, можно было возродить в ней радость жизни, если знать, что говорить. – Мамору же предпочитает лишний раз углубиться в чтение научной книги, а не взять выходной и провести его в компании друзей. Или я ошибаюсь? – фыркнула блондинка, глядя на молодого человека прищуренными глазами.
- С тобой время летит незаметно, и мне всегда его будет мало, - на одном дыхании произнес брюнет, обращая внимание на порозовевшие щечки возлюбленной. - Согласен, я часто углубляюсь в учебники и стремлюсь к совершенству. Боже, говорю, как Ами, - про себя протянул парень, и эта мысль едва не сорвалась с его языка. Упоминать одну из воительниц в данных обстоятельствах при Усаги являлось не лучшим решением. – Но повторюсь, мы – люди, а не машины, у нас есть чувства и желания.
- И чего желаешь ты? – прошептала принцесса и задохнулась, мгновенно теряясь во взгляде молодого человека как в бездонном океане, когда горячие губы встретились с ее и беззвучно ответили на поставленный вопрос. Близость двух сердец оказалась столь сильна, что наэлектризовала воздух в салоне автомобиля, однако вспыхнувшие чувства быстро сошли на «нет», стоило парню с девушкой встретиться с жестокой реальностью, ураганом ворвавшейся в пассажирскую дверь.
- А ну, иди сюда… - раздался грозный голос мистера Цукино, когда он грубо вытащил Усаги за локоть из машины и резво потащил ее в сторону распахнутых ворот, ведущих к входной двери особняка. Девушка едва не потеряла дар речи от ужаса, попав в руки разгневанного отца именно в тот момент, когда они с Мамору целовались. Блондинка старалась быстро переставлять ноги и следовать за родителем, но не поспевала, и только этим больше злила мужчину. - Не думал, что моя собственная дочь наглая лгунья! – продолжал он выражать недовольство, в то время как на выручку Усаги поспешил ее парень, вмешиваясь в опасную авантюру.
- Отпустите ее! – возмущенно проговорил принц, резко расцепляя ладонь мистера Кенджи на локте возлюбленной и отталкивая его в сторону. Тот лишь больше рассвирепел, бросаясь на молодого человека и хватая его за грудки, тогда как Усаги завизжала и ринулась разнимать мужчин, однако ей не позволили даже приблизиться. Мистер Цукино одним лишь грозным взглядом сдержал порыв девушки и вновь вернул свое внимание ее молодому человеку.
- Какого черта ты лезешь в мои отношения с дочерью? – ядовитым тоном процедил он, сжимая в руках верхнюю одежду парня и намереваясь вступить с ним в драку, если понадобится. Глаза Кенджи метали молнии, и сам он дрожал от пробирающего до костей гнева, но Мамору уверенно вывернулся и отпрянул от отца Усаги, пока тот не выкинул еще что-нибудь. Усаги с трудом дышала, не представляя, что говорить в таких обстоятельствах и ожидать от разъяренных мужчин, а они однозначно не владели ситуацией. - Я не посмотрю, что ты с ней спишь и заставляешь лгать собственному отцу, - бросил Кенджи как обвинение, и даже Мамору едва не подавился воздухом, услышав подобные речи от столь уважаемого человека. Усаги же закрыла ладонями рот, чтобы не издать крика, когда до нее донеслись столь высокомерные и обидные слова собственного родителя.
- Вы с ума сошли? – пораженно воскликнул принц, удивленными глазами взирая на Кенджи и не веря собственным ушам, тогда как он не представлял, что отец его возлюбленной способен так унижать другого человека и озвучивать то, о чем, как они думали, он даже не знал. Однако не все так просто, и мистер Цукино, видимо, обо всем догадывался, был в курсе и лишь надеялся, что дочь со временем одумается, но все пошло наперекосяк, и он решил вмешаться, высказав свою точку зрения как самого влиятельного человека в этой семье. Пока не стало слишком поздно, нужно начать что-то делать, но, к сожалению, в случае с Усаги и Мамору его битва давно проиграна.
- Не дерзи мне, парень! – рыкнул Кенджи и сжал кулаки, отчего Эндимион сглотнул, но ощутил уверенность, ведь понял, что пора было расставить все точки над «i» и рассказать, как обстоят дела на самом деле. Юноша давно был готов к серьезному разговору с отцом Усаги, правда, не думал, что и она будет присутствовать при этом. - Ты испортил мою дочь, раз она лжет мне, подговаривая и всю остальную семью на это. Не желаю видеть тебя рядом с Усаги больше никогда после такой наглости… - изрек озлобленный мужчина и, заметив во взгляде Мамору растерянность, взглянул на дочь, которая никогда еще не видела своего отца в таком плохом настроении и со столь решительным настроем изменить ее личную жизнь.
- Неправда, я никогда не заставлял Усаги лгать, - бросил в ответ брюнет, не совсем понимая, с чего вдруг речь зашла о некой лжи, которая и произошла-то всего однажды в загородном доме после разговора по телефону. Вдобавок к этому, Кенджи не желал видеть Мамору в роли парня своей дочери, о чем тот и подозревал, но столкнуться с абсурдными обвинениями не был готов. Конечно, принц собирался защищать себя и оберегать возлюбленную от всевозможных бед, но это был ее отец, и ругаться с ним не выступало сильным желанием брюнета. Когда человек гнет свою линию без умолку, тут ничто не поможет, но сдаваться никто не собирался, ибо Усаги стоит того, чтобы за нее боролись. Идти против воли родителя - чудовищно, но противиться чувствам еще хуже, если сердце любит, а душа рвется к своей второй половинке. Мамору хотел привести множество аргументов, что он достоин Усаги, и с ним она будет счастлива, но если им запретят встречаться и разлучат, ни один из них не вынесет этого. - Вы не правы, я люблю ее, и ничто не помешает мне с ней видеться, - молодой человек покачал головой и перехватил испуганный взгляд девушки, которая едва ли была способна вместить в себя столько горя, что сегодня свалилось на ее хрупкие плечи. Мамору и рад бы обнять Усаги и утешить ее, но этим наживет себе еще одного врага, если уже не нажил. И чем он так насолил мистеру Цукино? Не может же дело быть только в этих двух злосчастных днях отдыха в загородном доме да одном коротком телефонном разговоре между отцом и дочерью? В чем именно была его вина?
- Папа, я… - с трудом вымолвила девушка, однако закончить мысль ей не удалось, а лишь стиснуть зубы от безысходности, что их с Мамору угораздило снова попасть в неприятности. Выдержит ли ее психика еще один скандал сегодня, когда казалось, что сил больше не осталось?
- Замолкни и иди в дом! – прорычал Кенджи и даже не повел бровью, увидев, что дочь вздрогнула от его повышенного тона, едва не начав заикаться. Вид разбитой и слабой Усаги, не способной перечить собственному отцу, внушал ему гордость, ибо он всегда считал, что дети должны слушать своих родителей и беспрекословно выполнять их требования. Кенджи сам был когда-то таким ребенком, поэтому сейчас стремился исправить характер дочери на «идеальный» в его понятии. Усаги могла злиться, плакать и не соглашаться, но рано или поздно, мистер Цукино был уверен, она скажет ему «спасибо» за все, что отец делает для нее в данное время. - У нас с тобой будет отдельный разговор, - встретившись взглядом с Усаги, такой затравленной и печальной, мужчина не позволил себе смягчиться, ибо, если дашь слабину, все его старания сойдут на «нет». Не стоит позволять восемнадцатилетней девушке вертеть своим отцом как ей заблагорассудится. Для начала стоит уверенно встать на ноги и познать жизнь со всеми ее падениями и взлетами, а после самой принимать важные решения.
- Если вы хоть пальцем… - чуть ли не с шипением бросил Мамору, став свидетелем гнева отца своей девушки, который отчаянно испепелял ее взглядом и еле сдерживал себя, чтобы не схватить Усаги за шкирку и не потащить силой в дом. Насилия по отношению к любимой принц не мог допустить, никто не смеет прикасаться к ней и причинять боль, даже семья. Независимо от того, что за этим последует, брюнет совсем не обратил внимания, каким тоном сказал фразу, а уж тем более не задумался о том, что именно произнес.
- Ишь ты, какой выискался, указывает, что я могу и не могу делать, - с издевкой протянул мистер Цукино, сложив руки перед собой в замок и окинув Мамору надменным взором. Все его нутро переворачивалось от злости, причиной которой стал высокий брюнет, не обладающий способностью с первого раза сообразить, что он не являлся желанным парнем для дочери Кенджи. Как еще втолковать ему истину? Однако каков отец, таков и сын. Оба упрямцы, не желающие воспринимать слова других. - Да стоит мне щелкнуть пальцем, как ты завтра же потеряешь все, что имеешь. Ты вроде бы собрался заканчивать университет? Отлично. Кому ты будешь нужен без образования? – проговорил мужчина, ухмыляясь, и Усаги из последних сил пыталась понять, куда делся ее некогда справедливый отец, ибо то, что она видела сейчас, не вписывалось в давно сформированный ей образ.
- О чем вы говорите? – с ужасом воскликнул юноша, поражаясь едким словам человека с блестящей репутацией, ведь не может столь уважаемая личность в журналистской среде вести себя так низко и подло, а, учитывая, что он слышал от Усаги, мистер Цукино однозначно был одержим либо слишком сильно ненавидел Мамору. Однако причин для этого всепоглощающего чувства принц Земли не видел. - Вы мне угрожаете? – сглотнув, сиплом голосом пробормотал брюнет, ища в холодном сиянии глаз мужчины рациональность и истину, но с каждой проходящей минутой все более верил в наличие сил зла, приложивших руку и к семье Усаги.
- Ты не пара моей дочери, уясни это уже, наконец! – в сердцах выпалил Кенджи, всплеснув руками, и едва не зарычал из-за абсурдной ситуации, в которой оказался. Почему до них обоих никак не дойдет, что так будет лучше? Как еще можно доказать, что он прав, когда эти дети не видят очевидного?
- Это не тебе решать, - ровным голосом сказала Усаги, хотя дышала она с трудом, делая рваные вдохи, надеясь, что дотянет до конца этого дня и не упадет в обморок от переизбытка ощущений. Сколько вообще в состоянии вынести человек потрясений? Едва ли принцесса представляла, что в один день ей предстоит узнать свой болевой порог и понять, выдержит ли все происходящее ее нервная система. Проблемы окружили девушку, зажимая на тонкой шее кольцо, выбраться из которого она пока была не в состоянии.
- Я что тебе сказал? – громогласно рявкнул мужчина, испепеляя дочь гневным взглядом. Ему надоело слушать ее пререкания и то, что он якобы не прав. Если Усаги свяжет свою жизнь с этим парнем, он никогда себе не простит, что не сделал все, лишь бы этого неслучилось. Отец Мамору не блистал лояльностью к некогда молодым журналистам и оставил после себя не слишком приятное впечатление после общения с ним, когда Кенджи еще только получал высшее образование. Выскочка из богатой семьи не уважал людей ниже себя, однако отец Усаги видел лишь свою правду и ничего больше, поэтому менять свое мнение о давно умершем человеке даже не стал бы. В глубине души, возможно, Кенджи даже не держал на родителя Мамору зла и давно считал инцидент с ним исчерпанным, но разве можно забыть тот несчастный случай на обрыве, когда сама судьба свела их там и едва не погубила две семьи разом? В тот день Усаги впервые встретила Мамору, а Кенджи ощутил чувство вины, что оставил шестилетнего малыша без родителей. Конечно, он не был так уж виноват, когда гнал автомобиль на огромной скорости, торопясь отвезти рожавшую жену в больницу, и каждая секунда была на счету, поэтому даже не мог знать, что на крутом повороте его езда повлечет за собой устрашающие последствия. Мужчина слишком поздно увидел перед собой машину, но умело вывернул руль и пронесся мимо нее, однако те люди потеряли самообладание, а водитель не справился с управлением, и его транспортное средство сорвалось с обрыва. Кенджи этого не видел и лишь после узнал, что в данном несчастном случае, скорее всего, была его вина, а он так отчаянно спешил в больницу, что даже не посмотрел в зеркало дальнего вида, ничем не помог пострадавшим. Конечно, когда открылась правда, кто находился в разбившемся автомобиле, молодой мужчина не поверил собственным ушам. Если выживание маленького Мамору его хоть немного порадовало, то гибель родителей мальчика одновременно напугала и заставила задуматься о многом. То, как они расстались с этим человеком в их единственную встречу, не могло являться началом великой дружбы, и даже опечалило и разозлило журналиста Кенджи, поэтому на какой-то миг он даже обрадовался, что Бог наказал этого богатого человека за его неуважение к начинающему тогда репортеру. Однако все это было перечеркнуто больюи угрызениями совести за то, что выживший шестилетний ребенок остался сиротой. Каким бы человеком Кенджи не являлся, но он до сих порне мог простить самого себя за этот несчастный случай, хотя прошло уже столько лет. Никто не знал правды, даже Икуко, ибо в тот момент, когда все случилось, она находилась едва ли не в бреду от сильнейших схваток и не могла видеть аварию. А после рождения Шинго Кенджи решил не доводить до жены печальные известия, ведь не хотел омрачать счастье любимой женщины, когда она родила ему сына. Блуждая по больнице, мужчина возненавидел сам себя за эту черную тайну, что он сохранил в душе, никому не открывая. А когда случайно увидел свою маленькую четырехлетнюю дочь рядом с плачущим Мамору, которого она успокаивала, стиснул зубы и ушел прочь. Он просто не мог больше видеть перед собой этого несчастного ребенка и испытывать чувство вины. - Пошла отсюда… живо.
- Но я люблю его, отец! – истерическим голосом протянула девушка, слезы застилали ей глаза, а грудь сдавило от ощущения беспомощности. Однако это только еще больше озлобило ее отца в отношении Мамору. Кенджи даже в голову не могло прийти, что судьба окажется так жестока и вернет однажды этого маленького мальчика в его жизнь, в жизнь его семьи. Ирония заключалась в том, что Усаги влюбилась в Мамору и считала его своей истинной любовью. Абсурд. Когда Кенджи узнал, кем на самом был этот высокий брюнет, то пришел в негодование. Вернулись все его страхи и неприязнь ко всему роду Джиба, когда неуважение богатых людишек это в норме вещей, а обыкновенным смертным ничего не остается, как бороться с этим. Кенджи не мог допустить, чтобы его дочь связала свою жизнь с сыном заклятого врага, каким бы распрекрасным он ни был по отношению к ней, а тут весь день он не находил себе места, гадая, как именно сделать и что сказать, лишь бы отвадить отпрыска Джиба от своей малолетней дочери. Мужчина был благодарен девушке, с которой познакомился в самолете, пока летел из командировки домой, за то, что она вселила ему храбрость и возможность сказать этому парню то, что он отчаянно пытался сформулировать. Раньше он не был настолько в себе уверен, как сейчас, и можно было бы и заподозрить неладное, но Кенджи более не хотел думать, его одолевало огромное желание вбить клин между Усаги и Мамору.
- Ты не разжалобишь меня слезами, - сурово проговорил мужчина, притягивая девушку к себе за подбородок, но она увернулась, когда он продолжил: - Сейчас важнее всего учеба, а вы, по-моему, оба забыли о ней. Ты – мой ребенок, заботиться о твоем благополучии - моя первостепенная задача, а у тебя лишь мальчики на уме, - поморщился Кенджи и заметил, как перекосило Усаги, а ее недовольный взгляд вперился в отца, словно мужчина лгал.
- Какие мальчики? – возмутилась блондинка и топнула ногой, что в другой ситуации могло насмешить мужчин, но сейчас они не обратили на это особого внимания. Если Мамору попытался чуть улыбнуться, то Кенджи только еще больше уверился, что его дочь не выросла. - Папа, я же сдала последние экзамены на «отлично», поступила в университет. Неужто ты не хочешь, чтобы я была счастлива? Я не могу всю жизнь только учиться, - теряя самообладание, твердила Усаги, но все трое по-прежнему переливали из пустого в порожнее, даже не пытаясь найти выход из ситуации или пойти на компромисс.
- Ты никогда толком и не училась. Думаешь, в университет просто так попала?.. - вырвалось у мистера Цукино, когда он привлек внимание дочери, схватив ее за локоть и притянув к себе, но стоило ей только открыть рот в свою защиту, как мужчина опередил девушку, не дав той даже слова вставить: - Хм, я не намерен слышать твои оправдания. Получишь профессию, тогда и будешь вольна делать все, что захочешь. А пока ты живешь в моем доме… - услышав данную фразу, Усаги вырвалась из хватки отца и сжала губы, когда правда обожгла ее, словно огонь, - и нет причин упоминать, что тебе восемнадцать. Ты еще не выросла, и я несу ответственность, как родитель, за своего ребенка, - изрек мужчина, но теперь блондинка просто не могла остаться в стороне.
- Какая ответственность? Сколько можно? Я не могу вечно подстраиваться под твои идеалы, папа, - раздосадовано пролепетала Усаги, теперь уже не понимая, зачем вообще они продолжают этот разговор, раз каждый остается при своем мнении и не хочет слушать другого. Слышать и встать на его место. Если бы Усаги была матерью, она бы никогда не навязывала ребенку свое мнение, а выслушала бы его и дала совет, как поступить в той или иной ситуации. Однако право выбора по-прежнему оставалось бы за ним, а не за третьей стороной проблемы. Почему отец верит, что знает, что будет лучше для его дочери? Почему продолжает спорить? Отчего не позволяет ей самой сделать правильный или неправильный шаг, ведь именно так должны постигать жизнь дети, разве нет?
- Ты будешь спорить с отцом? – Кенджи поднял одну бровь, в то время как Усаги понуро опустила голову, но задержала дыхание, услышав голос Мамору.
- Вы делаете так, как вам надо, и совершенно не думаете о дочери, - раздосадовано пробормотал юноша, и мистер Цукино фыркнул, возвращая ему свое внимание, но понял, что пора завязывать с бесполезными дебатами и возвращаться в дом. - Она боится вас, посмотрите на нее… - мужчина видел, как в глазах молодого человека полыхал огонь, когда он смотрел на его дочь и говорил о ней с придыханием. Он видел, как и она глядела на него, но это ведь было неправильно и глупо. Нельзя бросать попытки их разлучить и предоставить друг другу. - Неужели ее боль и слезы приносят вам облегчение? – серьезным тоном спросил Мамору, отчего Кенджи еще более разозлился. Да кто он такой, чтобы задавать такие вопросы? Кем надо быть, чтобы… Да он просто мальчишка!
Правда обрушилась на мужчину, как ушат холодной воды. Сердце екнуло, а совесть уверенной походкой вырвалась вперед, снося барьеры желчи и злобы, сформировавшейся в таком огромном количестве, что мистер Цукино даже поразился собственной убогости. Еще никогда прежде в нем не клокотала такая жгучая ненависть и неприязнь, желание ударить своего оппонента и доказать ему свою правоту. Кенджи не понимал, почему так отчаянно хотел внушить свои доводы дочери, пытался втолковать ей правду жизни, хотя не любил пользоваться столь суровыми методами. Но остановиться он не мог, что-то внутри подавляло это желание и требовало идти до конца, даже если это окончательно погубит его репутацию как уравновешенного человека.
- Это ты будешь говорить мне о боли? Да из-за тебя она страдала больше, чем из-за кого-либо другого! - возмущался Кенджи, ведомый необъятной силой гнева, окутавшей его сердце и разум. Он не мог не поддаться этому, покуда был обычным человеком, и даже не понимал, с чем стоит бороться. - Мальчик с разбитым сердцем, потерявший память и оставшийся без родителей… Каких еще ей ждать несчастий, прежде чем до тебя дойдет…
- Папа, прекрати! Я не хочу тебя слушать! – закричала Усаги из последних сил, стиснув кулачки в попытке сразиться с невидимым врагом и избить его до полусмерти, хотя это были всего лишь произнесенные обрывки страшных фраз. Как можно бороться со словами, хоть они порой и несут больший ущерб, нежели телесные травмы? - Ты ничего не знаешь! Не знаешь, через что я… мы прошли, чтобы быть вместе. И сейчас именно твои слова причиняют мне боль, - девушка закрыла уши руками, но Кенджи не мог пойти на попятную и оставить открытый финал, поэтому продолжил гнуть свою линию, словно подстегнутый плетью хозяев.
- Ты еще мала, чтобы что-то знать о боли, - проговорил мужчина и даже сам не понял, как с языка сорвалась последняя угроза, коей он мог, но не слишком хотел, напугать дочку. Что послужило причиной для столь отчаянных мер? Разве Усаги могла знать, что такое боль? В восемнадцать лет? Сказки. А если она считает, что сейчас испытывает боль из-за этого парня, то это даже хорошо. Откроет глаза на слишком слащавое и высокомерное недоразумение. И откуда только мысли такие приходят, поражался сам себе Кенджи. - А будешь упрямиться, отправишься учиться заграницу к моим дальним родственникам. Поверь, мне хватит средств, чтобы между вами двумя образовалось приличное расстояние, - бросил мистер Цукино и едва не обрадовался, заметив, как отреагировали молодые люди на то, что услышали. Усаги чуть было не задохнулась, а Мамору вздрогнул и попятился назад, но быстро взял себя в руки, дабы не выказать слабости перед отцом своей возлюбленной.
- Бред какой-то, - прыснул Эндимион и поморщился, будто съел дольку лимона, когда ситуация показалась ему до боли знакомой и нелепой. Только в жизни юноше еще не приходилось ощущать себя персонажем книги для студентов, о которой он вспомнил. – Мы, что ли, враги с вами, мистер Цукино? Отчего вы так меня ненавидите? – сухо протянул Мамору, надеясь, что сравнение покажется смешным даже этому черствому мужчине. - Чувствую себя, будто Монтекки из повести Шекспира.
- Смешно, Ромео, просто ты ей не подходишь, - почти снисходительно проговорил Кенджи и злорадно ухмыльнулся, решив снова ударить по больному месту молодого человека. - Что может быть хорошего в мальчике из детского дома?
- Папа, ради Бога… - прошептала Усаги, прикрыв веки, чтобы не видеть, не быть свидетелем этого фарса. Конечно, она давно могла бы уйти, покинуть общество мужчин, убежать в свою комнату и предаться слезам, уткнувшись носом в подушку. Но девушка терпела и слушала, ловила каждое сказанное слово и пропускала его через себя, наслаждаясь новым своим испытанием – мазохизмом. Ей отчаянно хотелось прийти к согласию с отцом и сказать Мамору «до завтра», когда они встретятся в высшем учебном заведении, а сегодняшний разговор и остальные проблемы окажутся давно забыты.
- Тебе не нравится, что я говорю? Так это правда. У твоего Мамору нет семьи, - слова Кенджи причиняли принцу боль, но он скрывал ее в глубинах своей истерзанной души, как делал на протяжении всей жизни. В васильковых же очах Усаги застыли слезы обиды, когда она подняла отчаянный взгляд на отца и поразилась яду, звучавшему в его речах. - Он воспитывался в сиротском приюте, а ты сама знаешь, какими ужасными бывают там дети, что они выносят из тех мест, и как на них смотрят окружающие. Спешу сообщить, такой человек недостоин моей дочери… - на последней фразе в воздухе промелькнула тоненькая ручка принцессы, пока улицу не огласил звук шлепка довольно громкой пощечины. Девушка больше не боялась дать отпор отцу, он исчерпал ее доверие, когда стал говорить ужасные вещи, от которых у Усаги волосы встали дыбом по всему телу. Каким чудовищем нужно быть, чтобы так унижать человека? Кенджи никогда не позволял себе ничего подобного, и блондинка даже не представляла, что у ее отца может повернуться язык, и он оскорбит человека, которого она безумно любит. Неважно, где человек родился, и кто были его родители, лишь его поступки скажут о нем больше, нежели что-то иное. А Усаги ни в чем не могла упрекнуть Мамору. Не ясно до конца, где именно он перешел дорогу ее отцу.
- Мне стыдно, - дрожащим голосом пролепетала девушка, буравя Кенджи страдальческим взглядом. Но он должен был отдать ей должное, она смогла его заткнуть. Никогда прежде дочь не выходила за рамки приличий, ударив собственного отца в обществе чужого человека. - Стыдно, что ты говоришь такие вещи. Мамору – самый прекрасный человек на свете. Он добрый, сильный, честный и храбрый, и никогда целенаправленно не причинял никому боль. Такие хорошие люди редкость, и, Боже… он любит меня. Мне все равно, что у него нет родителей, жаль, что они погибли в автомобильной аварии, когда он еще был ребенком, но у них вырос замечательный сын. На него всегда можно положиться, и любая девушка за ним будет как за каменной стеной. То, что ты сказал, не красит тебя как мужчину и отца. Это низость, - закончила Усаги и, развернувшись на пятках, бросилась в объятья своего возлюбленного. Мамору с благодарностью раскрыл руки и с огромной нежностью притянул к себе девушку, зарываясь носом в ее волосы. Близость любимой придавала ему сил, делала значимым и показывала, что в этом мире он не один, и никогда не будет. Юноша с трудом разжал руки, не желая отпускать от себя это маленькое существо, но лишь в очередной раз соединился с девушкой губами, чтобы напоследок раствориться в поцелуе и прошептать друг другу слова любви.
- Хм, речь сильная, но у меня свое мнение, - произнес до этого притихший мистер Цукино, ставший свидетелем будоражащих воображение чувств влюбленной пары, но мириться с положением дел он все еще был не намерен. Когда Усаги скрылась за дверью особняка, Кенджи готов был оторвать руку Эндимиону, пальцы которой тот не хотел разжимать, дабы не отпускать от себя возлюбленную. Однако не столько объятья с поцелуем взволновали мужчину, как глаза этих двоих. Они смотрели друг на друга так, словно прошли через ад, лишь бы быть вместе. Отец Усаги ощутил малую толику беспокойства, что, возможно, он избрал неверный путь, чтобы доказать дочери свою правоту? А вдруг все было не так, как он считал? Вероятен ли вариант, что им было суждено быть вместе, а он только все портил? Покуда в этих мысляхбыли зерна истины, они могли вырасти, что несказанно бы опечалило силу, черпавшую уверенность из злости мужчины. Дать слабину означало проиграть, поэтому на последнем издыхании Кенджи выпалил то, что, как ему казалось, стало бы окончанием конфликта двух противоборствующих сторон. - Я не желаю видеть тебя рядом с ней, понял? Забудь мою дочь, найди себе иной объект для развлечений.
- Объект? – Мамору едва не перекосило от сравнения Усаги с объектом вожделения, или что там мистер Цукино имел в виду. - Она живой человек, и я люблю ее больше всего на свете, поэтому никуда не уйду, - вздохнув, оповестил юноша, сообщая Кенджи о своем решении, мыслях и желаниях, вместе взятых. Усаги была для него всем, и, кто бы что ни говорил, он будет продолжать бороться за нее, пока еще бьется его сердце. - И однажды попрошу у вас ее руки, - как бы между прочим проговорил брюнет, не пугаясь больше и не переживая о неадекватной реакции на эти слова со стороны отца своей девушки. После всего, что сегодня случилось и что было сказано, Мамору ощутил прилив уверенности и адреналина, когда затронул тему с помолвкой.
- Сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не произошло, - ледяным тоном бросил мистер Цукино, буравя молодого человека надменным взглядом, но тот лишь криво улыбнулся и, прежде чем покинул общество недовольного мужчины, поведал ему свои истинные мысли.
- Может, я и недостоин ее, и, скорее всего, вы правы, но я хочу, чтобы она была счастлива, - Мамору говорил искренне и от всего сердца верил, что сможет следовать собственным словам и исполнить их до конца. – Да, хоть у меня и нет родителей, но теперь Усаги – моя семья. Оберегать и защищать ее я не перестану. Вы можете сколько угодно ненавидеть меня и запрещать нам видеться, но ничего не измените этим. Я люблю вашу дочь и, пока ее чувства взаимны, всегда буду рядом… - исчерпав лимит словарного запаса на сегодняшний вечер, принц сел в автомобиль, включил зажигание и двинулся по дороге к своему многоэтажному дому, переводя неровное дыхание и размышляя обо всем, что с ним сегодня произошло.
- Пфф, поживем-увидим, - прошептал Кенджи, провожая взглядом удаляющуюся машину, пока та совсем не скрылась за поворотом, а в соседнем дворе не залаяли собаки. Они отвлекли мужчину от сумбура мыслей, и, вздохнув, он направился в особняк к своей семье, чтобы, наконец, успокоиться и отдохнуть. Как ни странно, но мистер Цукино больше не чувствовал ярой злобы и не желал продолжения выяснения отношений с дочерью. Бывает такое, что накипит, а потом отпустит, но то, что подстегивало мужчину спорить, неожиданно куда-то ушло, и теперь он даже не мог дать оценку собственному поведению. Кенджи действительно было стыдно и страшно, что он сумел так обидеть человека, хоть тот и не слишком нравился ему. Что послужило вспышкой такой ненависти? Как он вообще узнал, что Усаги соврала и находилась в загородном доме не с матерью и братом, а своим парнем? Как ни пытался муж Икуко найти в своей голове ответ, тот ускользал от него.
~♦~
07:13 того же дня
Будь то выходной или отпуск, мисс Ами Мицуно не представляла своей жизни без любимого занятия, коим мечтала заниматься каждую свободную минуту. Девушка одновременно совмещала учебу и работу в больнице, что позволяли ее «сверхвозможности» и удачное стечение обстоятельств. Ами была гением, одним из самых умных людей в Японии, поэтому исполнить свою мечту «стать врачом» она стремилась как можно скорее. Усердно стараясь достичь совершенства, иногда воительница забывала о себе и даже обыкновенных человеческих потребностях, но верила, что в ее силах помочь как можно большему числу больных, отчаянно нуждающихся в помощи. Каждый день Ами находила что-то новое в медицине, что полностью затягивало ее, увлекало в научный мир и указывало на то, что не все открытия уже располагались на поверхности знаний, они просто не были доступны ведущим врачам. Девушка хотела изменить многое, стать куда более уверенной и доказать не только миру, но и самой себе, что способна на большее и в ее власти превзойти даже самых именитых докторов.
Еще с детства Меркурий знала, что станет врачом, как ее мать, поэтому поставила себе задачу выучиться во что бы то ни стало, даже если придется отказаться от обыкновенного детства и радостной юности. Друзей Ами практически не заводила, полностью поглощенная учебниками, лекциями, тестами и дополнительными занятиями. Девушка верила, что однажды это окупится и будет во благо, однако одиночество ни к чему хорошему никогда не приводило, поэтому, находясь на перепутье, юная школьница и встретила Усаги, кардинально отличающуюся от нее личность. Именно она стала той, кого не хватало Ами все эти годы, чтобы заполнить пустоту в душе, сделать ее полным и целеустремленным человеком, радующимся каждому дню.
В последний день лета воин Меркурия встала ни свет ни заря, и с доброй улыбкой поспешила туда, куда звало ее сердце. День обещал быть чудным, светило солнце, ничто не предвещало дождя, однако осень уже давала о себе знать, принеся похолодание и редкие, но довольно сильные порывы прохладного ветра. Укутываясь в легкую куртку, Ами добралась до госпиталя двумя видами транспорта и с воодушевлением помахала рукой в ответ на обширное приветствие Эндрю, который оказался у главных дверей больницы раньше нее. Он едва ли не кричал имя девушки, собирая удивленные взгляды людей, хотя немногие отважились прийти сегодня на работу, предпочитая отдохнуть в выходной день. Эндрю же был готов работать каждый день, если рядом будет Ами. Этот парень был упрям, как черт, но разве не важно для будущего врача, что он никогда не сдается? Они с Ами практически целыми днями находились рядом друг с другом, но девушка изо всех сил старалась не замечать знаки внимания и взгляды, какими молодой человек одаривал ее. Для Эндрю мисс Мицуно являлась загадкой и одной из звездных воинов, что он узнал совсем недавно, однако это нисколько не повлияло на его увлечение данной особой. А лишь больше подстегнуло познать самую скрытную девушку из всех, что он когда-либо знал. В его глазах Ами казалась самым обаятельным и сильным цветком, ухаживать за которым можно, но нелегко.
В глазах Меркурия этот парень выглядел симпатичным, но чертовски вредным, если дело касалось работы, а уж поспорить этот хулиган любил. Эндрю имел задатки хорошего врача, но бывали моменты, когда девушке просто хотелось его убить за неуместные шуточки и подколы, звучавшие в ее сторону. Усаги бы только посмеялась вместе с ним, а Ами приходилось краснеть и извиняться перед пациентами, хотя они всякий раз улыбались, провожая теплыми взглядами эту интересную пару докторов. Меркурий не думала о глубоком чувстве к этому синеволосому врачу, однако готова была поклясться, что ее, словно магнитом, тянуло к нему, не предвещая в результате ничего хорошего.
На данном этапе ее жизни девушку волновала лишь учеба на медицинском факультете университета по специальности «скорая медицинская помощь», которую она могла практиковать в ординатуре Центральной больницы Японии, поэтому тратить оставшееся время на какие-либо глупости просто не было возможности. Сочетать заочное обучение и саму по себе практику сложно, но можно, и Ами не могла оплошать.
- Ой, извините, пожалуйста… Я вас не заметила! - вскрикнула Ами, столкнувшись перед входом в медицинское учреждение с незнакомцем, коим оказалась стройная девушка в элегантном пальто. Удар был несильным, но воительница все равно ощутила легкую боль в предплечье, и странное чувство дежавю окутало ее, будто бы Ами не впервые видела перед собой такую красавицу. Высокую, миловидную, чьи каштановые кудри создавали идеальный образ сердцеедки, а черные глаза мгновенно затягивали в свой омут, Меркурий билась об заклад, любую особь мужского пола. Однако в самых отдаленных уголках разума Ами до ужаса испугалась этой девушки, тут же отпрянув от нее и задержав дыхание.
- Ничего страшного, мисс! – томно произнесла незнакомка, слегка коснувшись плеч воительницы в столь невинном жесте, который ничего под собой даже не подразумевал на первый взгляд, однако битва звездного воина с самой собой тут же оказалась проиграна. Стоило Ами сделать несколько шагов назад, как на лице шатенки расцвела широкая улыбка, и по позвоночнику будущего врача от этого побежал холодок. Интуиция девушку не подвела, но она не знала, с чем имела дело, поэтому лишь смогла насторожиться из-за краткосрочного телесного контакта, что сыграл первостепенную роль в перемене настроения подруги лунной принцессы. У Меркурия сдавило горло, и резко заболела голова, в то время как все мысли смешались, а от любого воспоминания об Усаги грудь резало, будто ножом.
Сообразив, что случившийся конфуз не к добру, Ами поспешила довериться инстинкту самосохранения и убраться подальше от пугающей до чертиков незнакомки, которая привела девушку в негодование, а ее кровь заставила закипеть. Что бы ни было причиной, разбираться совсем не хотелось, вследствие чего сотрудница больницы резво скрылась за дверьми приемного покоя, где уже не чувствовала себя так, будто бы оказалась загнана в клетку. Шатенка лишь ухмыльнулась и ретировалась восвояси, сделав свое черное дело и посеяв в первой жертве зерно раздора.
~♦~
09:08
Макото с Мотоки встретились в кафе «У звездочки» на пересечении второй и третьей улицы, где решили обсудить планы по открытию будущей кондитерской девушки. «Сказка» - с названием молодые люди определились заблаговременно, но вот с самим выходом в свет могли возникнуть проблемы. Если бы Юпитер была изначально осведомлена о том, сколько всего ей необходимо будет сделать, сколько справок собрать, то подумала бы еще раз, прежде чем исполнять давнюю мечту. Мотоки не понаслышке знал, что значит владеть магазином, вести бухгалтерию, отвечать всем стандартам города и не разочаровывать покупателей, поэтому вкратце разъяснил все воительнице, чтобы она хотя бы знала, с чем ей предстоит столкнуться. Конечно, для начала желательно выучиться на профессионального кулинара, а уж после размышлять о собственном производстве сладостей и пирожных. Высшее образование в любом случае могло сыграть Макото на руку, будь то менеджмент или гостеприимный бизнес. Быть подкованной в какой-то области дает возможность повлиять на эту сторону жизни и повернуть удачу в свое русло.
Приняв во внимание мнение молодого человека, девушка решила внять его словам и начать создавать карьеру собственными руками. Воодушевившись радужными перспективами, что хотя бы готовка выходит у Макото отлично, а в остальном она разберется, богиня грома и молний расслабилась, наслаждаясь компанией приятного парня, с коим всегда желала познакомиться поближе. К сожалению, Мотоки считался занятым мужчиной; где-то там, в Африке, училась его некогда любимая дама, Рейка, но разве можно сохранить отношения на расстоянии в течение нескольких лет? Это, должно быть, трудно, и к чему жертвовать чувствами одного, чтобы другой якобы испытывал некое подобие счастья, а на деле вовсе нет. Макото видела, как мучается юноша от невозможности бросить все и уехать к возлюбленной в другую страну, но и Рейке наверняка было тяжело вспоминать о парне, ждущем ее где-то там, куда она вряд ли когда-либо вернется. Тогда в чем состоял смысл этих терзаний, если ни одна сторона не была счастлива? Время меняет многое, и ничто не вечно, а жизнь слишком коротка, чтобы понапрасну ждать.
Мотоки любил Рейку, или думал, что любил, хотя она не брала с него обещания целомудрия и верности до конца дней. Теплое чувство никуда не уходило, но оно терялось в течение пустых одиноких дней, когда в руках парня была лишь одна фотография, а не живой человек. С течением времени юноша все больше понимал, что уже не так сильно грезит о Рейке, цепляется за воспоминания о ней и жаждет новой встречи. Девушка, сидящая сейчас напротив него, занимала куда большую часть мыслей парня, нежели призрачная возлюбленная, оставившая его ради учебы в другой стране. Мотоки слышал от той же Макото, как сильно страдала Усаги, когда Мамору отправился в Америку получать образование, и всегда считал, что, если любишь, выдержишь все, даже расстояние в тысячи километров, но в самом себе он уже был не уверен. Смотря на Макото, на девушку, что находилась с ним рядом, молодой человек чувствовал, как кардинально в нем менялись приоритеты и обыкновенные человеческие чувства. Возможно, это некрасиво и эгоистично, и он будет гореть в аду, но теперь жизнерадостная Макото притягивала его и волновала как женщина. Рейка – прошлое, оставшееся позади, и Мотоки отчаянно хотел в настоящем увидеть себя в паре с новой девушкой, которая всегда находилась рядом.
Когда ладонь блондина плавно легла на руку воина Юпитера, шатенка вздрогнула и расширившимися глазами посмотрела сначала на стол, а после встретилась удивленным взглядом с глубокими зелеными очами молодого человека. Мысли мисс Кино благополучно разбежались, а сердце дико забилось в груди, ибо она не верила в происходящее, что лучший друг принца Земли, наконец, обратил свое внимание именно на нее, наплевав на обязательства и то, что у него была другая. Макото не смела даже грезить о столь желаемом счастье. С ее стороны являлось неправильным бросаться в этот омут, не расставив все точки над «i» и не выяснив все обстоятельства, что касались Рейки. Однако все вопросы сразу же отодвинулись на второй план, когда не только руки, но и губы двух человек соединились, обещая друг другу незабываемый поцелуй, начавшийся так до невозможности невинно. Задатки вспыхнувшей страсти уже собирались закружить пару в вихре вспыхнувшей магии, если бы в их маленький мирок не вмешалась официантка с не вовремя подоспевшим заказом.
- Извините… Ваш кофе, - низким голосом проинформировала девушка и, не дожидаясь ответа от клиентов, с громким стуком поставила две чашки с горячительным напитком на столик. Едва ли можно было винить смущенную пару за возникшее напряжение, в то время как официантка раскладывала салфетки, а сама откровенно пялилась на зардевшегося блондина, который совершенно запутался, не понимая, как вести себя в данный момент. Мотоки стушевался, однако и Макото чувствовала себя как не в своей тарелке, но быстро сообразила, что официантка слишком уж надолго задержалась у их столика, строя глазки посетителю. Собираясь вмешаться и отвадить назойливую сотрудницу кафе, воительница только и сощуриться успела в приступе ревности, как весь кофе из ее чашки оказался разлитым по столу и ее коленям. Юпитер вспыхнула и подскочила, извергая проклятия на неопытный персонал, тогда как официантка умоляла простить ее и помочь вытереть пятна с промокшей одежды. Макото отказалась от предложения девушки, но едва рука незнакомки коснулась ее, как все внутри у богини грома похолодело, а кровь помчалась по венам с сумасшедшей скоростью. Подруга Усаги затерялась в черно-угольных очах каштановолосой красавицы, не находя объяснения возникшим ощущениям в груди и появившейся легкой головной боли, которые, к сожалению, не предвещали радости и успокоения. Смотря на отчаянные попытки незнакомки оттереть пятна кофе с ее брюк, Юпитер вздрогнула и процедила сквозь зубы, дабы эта несчастная убиралась куда подальше.
- Что это было? – прошептал Мотоки, в недоумении переводя встревоженные глаза со своей подруги на ту дверь, за которой скрылась обслуживающая их официантка, пребывающая в диком возмущении. Мало того, что молодой человек не знал теперь, как быть после одного, но такого желанного поцелуя, так еще и терялся в догадках, какая муха укусила воина Юпитера, если ее настроение вмиг переменилось, а лицо стало выражать злость и недовольство. Конечно, официантку нельзя было погладить по голове за пролившийся кофе, но и бросать в ее сторону убийственные взгляды тоже не стоило.
- Хм… - протяжно выдохнув, проронила Макото и, не собираясь отвечать своему собеседнику на поставленный им вопрос, развернулась и уверенным шагом двинулась на выход из кафе. Мотоки в растерянных чувствах замер, провожая взором спину шатенки, но, когда собрался было броситься за нею и потребовать объяснений, той и след простыл.
~♦~
10:42
Минако прекрасно знала, что, если хочешь чего-то достичь, стоит вложить в это всю душу и время. С каждым прожитым днем ты становишься мудрее и всецело веришь в будущее, где, наконец, уже достиг своей цели, исполнения давней мечты. Пускай трудно делать первые шаги, но главное - сдвинуться с мертвой точки и доказать хотя бы самому себе, что ты способен на большее, что в тебе с избытком желания творить. Бывали времена, когда хотелось все бросить и отказаться от возможности стать кем-то большим в этой жизни, но Минако не привыкла сдаваться, никто из их пятерки не привык, поэтому она изо всех сил упорствовала и пробивала себе дорогу в музыкальную поп-индустрию. Не вышло сегодня пройти пробы, выйдет завтра, а девушка знала, что однажды добьется успеха, все ведь было только в ее руках.
Не страшась разных песен и стилей, Венера исполняла композиции любых исполнителей, будь то знаменитости, или просто популярные в данное время хиты. Множество продюсеров ставило ей высокие оценки и предсказывало великое будущее певицы с ее-то чудесным голосом и неземной внешностью, однако, имея представление о мире шоу-бизнеса, девушка мгновенно отклоняла помощь любых мужчин, предлагавших услуги иного характера,помимо ее любимой профессии. Минако хотела всего добиться сама, и если для этого придется запастись терпением, что ж, лучше так, нежели идти на сделку со своей совестью. Венеру интересовала только музыкальная карьера, песни, которым она могла отдаваться без остатка, и ее слушатели, ведь именно их любовь подпитывала девушку и будоражила творить.
Когда некоторое время назад Венере позвонил Алан, ее прошлая любовь, Минако поначалу не представляла, как реагировать на то, что он якобы вновь вошел в ее жизнь, но мужчина лишь поздравил блондинку с тем, что она практически достигла высот, о которых всегда мечтала. Алан случайно услышал одну ее песню и решил лично поздравить свою хорошую знакомую с дебютом. Мало того, что воин Венеры покраснела, так даже не могла понять, как ее композиция, и которая из нескольких, оказалась представлена в эфире радиостанции другой страны. Загадкой это оставалось до сих пор. Хотя девушке льстило, что кто-то уже слушает ее, кто-то слышит ее голос, а это для любой начинающей певицы много значит. Алан не сказал, что диктор объявлял имя исполнительницы, но Минако несказанно обрадовало то, что спустя столько лет после их последней встречи молодой человек до сих пор помнит, как звучит ее голос. Конечно, прошлое не вернуть, и вспоминать пролитые слезы по неудавшейся безответной любви никому не хочется, но для Минако Алан остался прекрасным принцем, так и не сумевшим ее полюбить. Тогда он видел в ней ребенка и не мог представить рядом с собой, хотя сама девушка до сих пор испытывала к мужчине глубокие чувства, даже не высказанные, разбитые об «айсберг» под именем Катерина. Именно ради любви этих двух Минако покинула Англию и вернулась в Японию, чтобы забыть печали прошлого и найти свое место в жизни рядом с новыми друзьями.
Ее не настолько сильно волновал вопрос о незнакомце, записавшем и продавшем исполненную композицию в другую страну. Венера больше беспокоилась о поиске человека, которому бы она могла доверять полностью, без страха стать скопированной и не потерять свою индивидуальность. Эта проблема волновала многих, а ее в особенности из-за принципов, чистоты и собственной честности. Однако на одном из очередных прослушиваний блондинка стала невольной заложницей своей беспомощности в попытках пробиться, стать лучшей из множества других претендентов, пока ее не ткнули носом в необходимость получения музыкального образования, ибо за неимением его она никогда не проложит себе путь наверх. Дико расстроившись, но не упав духом, Венера готова была на все, лишь бы ей дали шанс сегодня. Только, к сожалению, ее никто не стал слушать, поэтому девушке ничего не оставалось, как повесить нос и в расстроенных чувствах покинуть очередное прослушивание. Столкнувшись на выходе из здания с безмятежной влюбленной парочкой, в которой Минако узнала одну из своих конкуренток, блондинка ощутила укол зависти, увидев, как юная певичка радуется своим способностям, а молодой человек оказывает ей всякую поддержку. К собственному стыду, Венера поняла, как сильно ей не хватает близкого человека, с которым бы она смогла также поделиться радостью или поведать о своих печалях. Никого не было рядом, чтобы в трудную минуту поддержать ее и сказать, что все будет хорошо. Конечно, Минако и без этого не сдастся, но иногда ей так хотелось иметь рядом кого-то, кто мог бы просто обнять ее и улыбнуться, отчего бы сердце красавицы сразу успокоилось.
Блондинка сделала глубокий вдох и, отогнав от себя пессимистические мысли, поторопилась оказаться скорее на свежем воздухе, чтобы более не быть свидетелем проявления любовных чувств между двумя случайными людьми. На одном дыхании Венера обогнула парочку, но легкое прикосновение к плечу вывело ее из равновесия и едва не заставило споткнуться о ровную поверхность асфальта. Незнакомка с каштановыми волосами так сильно радовалась своему успеху, что не заметила рядом с собой проходящего человека, поэтому, разворачиваясь, едва не врезалась в блондинку всем телом. Специально это было сделано или непреднамеренно, но Минако хватило и мгновения, чтобы ее душа ушла в пятки, а голова едва не взорвалась от неожиданно нахлынувшего жара. С трудом взяв себя в руки, девушка распахнула отяжелевшие веки и, встретившись с взглядом черных глаз, ринулась прочь по улице, убегая от неясности и глубочайшего страха. В висках что-то отчетливо пульсировало, будто отбивало молоточком набат, пока окончательно у Венеры не сдали нервы, и она не раскрыла сердце низменным желаниям.
~♦~
12:14
Временами Рей частенько размышляла о времени, когда будущее, неясными образами возникающее в ее сознании, окажется настолько близко, что его не получится изменить. Девушка переживала за Усаги, и ее тяготило знание того, что рано или поздно она окажется на перепутье или погибнет, путаясь в собственных чувствах. Марс не имела понятия, что за новый враг мог притаиться за углом, но, зная, кто они и что обязаны предпринимать, любой недруг посчитает своим долгом перейти защитникам дорогу, будучи уверенным в своей победе. Как ни крути, но предугадать все наперед Рей не могла, а значит, ее предсказания - лишь малая толика того, что грядет. Хранительница огня из кожи вон лезла, делая акцент на собственных силах, знаниях и тренировках, но бороться с неизвестностью казалось ей с каждым днем все труднее, результатов ведь это не приносило, поэтому в последние дни Рей сосредоточилась не на магической силе, а жизни вне ее. Конечно, она все время была настороже и доверяла инстинктам, но именно сегодня девушка заострила внимание на том, что ей всегда хотелось лично для себя.
С тех пор, как каждая из подруг распрощалась со школой, их общение друг с другом резко сократилось, вследствие чего на личную жизнь стало приходиться куда больше времени, нежели раньше. Теперь Рей могла сосредоточиться на поступлении в высшее учебное заведение, если все еще рассматривала такую возможность, могла найти работу или, наконец, стать девушкой человека, который до сих пор любил ее и ждал. Смотря на Ючиро, воин Марса ощущала в себе смесь разнообразных эмоций, но не была уверена, что сама чувствует к молодому человеку. Ей нравилось, что он находился рядом, радовал ее и оберегал, а ведь важно, когда мужчина соединяет в себе эти качества и делает все возможное, чтобы любимая женщина дала ему хотя бы… один шанс. Однако брюнетка не могла с уверенностью заявить о своей любви к парню, как, например, это делала Усаги по отношению к Мамору. Рей мечтала о великом чувстве, о взаимности, о знании, что они нужны друг другу на долгий срок, но заставлять свое сердце отвечать на столь хрупкие и важные чувства не была в состоянии. Ей нравился Ючиро, она желала ему счастья, но мучить и его, и себя, не имела права, поэтому до сих пор официально не сказала юноше «да, я стану твоей девушкой».
На самом деле, помимо любовных отношений, воина Марса беспокоила ее значимость в этом мире как личности. Кем видит она себя лет через пять, какой профессиональной деятельностью займется, чтобы самостоятельно зарабатывать деньги, ибо предсказания имели под собой недолговечный характер, на них нельзя было положиться, если собралась строить карьеру. Совсем недавно Рей мечтала о сцене, ведь природаодарила девушку, как и Минако, красивым голосом. Помимо этого, иногда воительница грезила об актерстве, модельном бизнесе, но чаще всего ей просто хотелось отправиться путешествовать, чтобы посмотреть мир и убежать от отца, всерьез занимающегося политикой и предлагающего дочери пойти по его стопам. Марс не слишком жаловала такую перспективу, ибо ее не привлекалани политика, ни само общение с отцом. За все свои восемнадцать лет найти с ним общий язык девушка так и не смогла. Рей редко удавалось встретиться с родителем, да и не особо она желала воскрешать даже в памяти их холодные встречи. Они были слишком разными, к тому же мужчина еще со смерти жены свел к минимуму общение с дочерью, отчего она стала его не переваривать и просто не понимать.
Если честно, Рей сама до конца не могла определиться с тем, чего хотела от жизни, однако и путешествовать ей было запрещено. Уехать – означало отказаться от Усаги и своего воинского долга, что брюнетка под страхом смерти не могла допустить. Поэтому оставался открытымвопрос, как ощутить счастье, если кругом сплошные проблемы, а в собственных желаниях определиться еще сложнее.
Молча наблюдая за своей возлюбленной издалека, Ючиро всякий раз огорчался, что не может повлиять на настроение Рей и силой заставить ее улыбаться. Как бы он хотел приносить ей счастье и любить всей душой, если бы она только позволила, но Марс упорно не давала парню никаких обещаний, и их отношения до сих пор оставались в каком-то подвешенном состоянии. Он боготворил черноволосую красавицу, выполнял любую ее просьбу, лишь бы она, наконец, оценила его старания и на некоторое время постаралась просто расслабиться, став обычной слабой девушкой, требующей внимания и заботы. К сожалению, Рей не готова была сделать этот шаг, чтобы позволить кардинально измениться своей жизни. Ючиро заслуживал лучшего, и она это понимала, но была уверена, что если скажет молодому человеку окончательное «нет», это вдребезги разобьет его сердце.
Ища выход из положения, ни один из них так и не мог принять важное решение, поставив точку или запятую в запутанных отношениях. Неизвестно, что послужило толчком к действиям, но Ючиро и сам не понял, что с ним произошло, когда ноги понесли молодого человека к девушке и разбили в пух и прах все ее возведенные границы. Рей опешила и даже пикнуть не успела, в то время как сильные руки парня грубо притянули ее к себе, а жаждущие губы атаковали девичьи уста, смакуя сладкий поцелуй. Требуя ответить, Ючиро напирал, не планируя отпускать от себя брюнетку, пока предсказательница пыталась совладать с собой и неожиданными действиями юноши. Возможно, ей бы и понравилось это лобзание двух запутавшихся душ, что вывело бы их отношения на новый уровень, но нечто горячей стрелой пронеслось по телу Рей, напрочь снося ее рациональность и остальные сдерживающие барьеры. Зажмурившись, брюнетка попыталась взять себя в руки и отогнать чужеродные ощущения, но все оказалось не так просто, ибо уста Ючиро одновременно и притягивали и причиняли боль. Возможно ли сойти с ума и рухнуть в бездну отчаяния, встретившись с пугающей неопределенностью, когда собственное чутье подводит, ставя под сомнение все, во что некогда верила?
Пока жар окутывал сознание и создавал из воительницы легкую добычу, Рей все еще пыталась бороться, с трудом делая попытки игнорировать мощную силу воздействия на ее разум и уверенные объятья молодого человека, так отчаянно потерявшего над собой контроль. Через поцелуй Марс ощутила крупицы обуреваемой злости, смешанные с частицами страха и бесконечной любви. Когда этот набор эмоций скопом обрушился на девушку, она поняла, что ее голова вот-вот взорвется от переизбытка чувств, поэтому, набравшись мужества, оттолкнула от себя Ючиро и попыталась хоть как-то перевести дыхание.
Очнувшись, словно от гипноза, юноша замер, встретившись взглядом с Рей, чьи темные глаза были широко распахнуты и в ужасе взирали на парня. Ючиро втянул воздух сквозь зубы, сообразив, что не просто нарушил собственные правила, а перешел границы, причинив любимой девушке боль. Мало того, что он едва ли мог вспомнить только что произошедший поцелуй, так и не понимал, что заставило его пойти на столь отчаянный шаг. Следя за реакцией Рей, молодой человек готов был упасть ниц и вымаливать у любимой прощение, но ненависти к самому себе оказалось недостаточно, стоило обратить внимание на уста брюнетки, на которых красовалось свидетельство его пагубных желаний. Коснувшись рукой своей нижней губы, Марс пришла в замешательство от вида крови на подушечке указательного пальца и неожиданно ухмыльнулась, когда подняла на Ючиро почерневшие глаза, а капельку красной жидкости не спеша слизала языком, отчего юноша ощутил, как по его позвоночнику побежал холодок.
~♦~
13:25
Земля в иллюминаторе самолета казалась такой маленькой, что у Кенджи, бывало, захватывало дух от этой невероятной картины. Но чем чаще он летал, тем менее любопытным становился, у него уже не было желания выглядывать в окно и наслаждаться видом облаков или тем, что под ними. В последнее время мужчина предпочитал читать свежую газету или дремать, просыпаясь лишь перед посадкой в аэропорту. Стремясь с пользой провести время, Кенджи решил пробежаться по волнам памяти, поэтому достал из бумажника фото своей семьи и принялся вспоминать самые приятные моменты жизни, связанные с ними. Икуко, Шинго и Усаги занимали все его мысли. Любимая жена до сих пор будоражила сознание мужчины и заставляла стучать сердце, стоило лишь подумать о ней и вернуться во времена их молодости. Дети стали благословением, привнеся в будни влюбленных еще больше счастья и проблем, закалив характеры обоих, но не разрушив их отношения. Шинго был на два года младше Усаги и не так сильно требовал к себе внимания, как сестра. Для отца сын многое значил, и на большую часть его проблем и недостатков он закрывал глаза, списывая все это на подростковый возраст и гормоны. Пошалит и одумается рано или поздно. Однако Усаги уже перешагнула тот возраст, когда ей все прощалось, поэтому Кенджи желал видеть в ней умную и серьезную девушку, за которую ему не будет стыдно.
Ее минус состоял в двух вещах: Усаги часто предпочитала дом улице, а свое сердце она доверила не тому человеку. Кенджи понимал, что зря, наверное, так сильно противится Мамору, в конце концов, ничего плохого этот парень его дочери не сделал, но, считая, что каков отец, таков и сын, мужчина не мог переварить знание, что его кровинка встречается с ребенком его врага. Глупо, но смириться с данным фактом муж Икуко не был готов. Все его нутро переворачивалось, стоило лишь подумать, как они… вдвоем… делают… пфф.
«Именно так… она отдается ему… возможно, прямо сейчас… в том загородном доме, в который ты якобы отправил жену и детей. Они предали твое доверие…» - эти слова, словно яд, проникли в голову Кенджи, отравляя все доброе, что еще осталось на задворках его сознания. Мужчина даже съежился от разыгравшегося воображения, как именно дочь позволяла своему парню любить себя, вдобавок совершенно игнорируя наказы отца и просьбы не лгать ему. Сузив глаза, Кенджи, обуреваемый злобой, неожиданно для себя решил, что, как только вернется домой, найдет выход из этой проблемы раз и навсегда.
~♦~
Ворча под нос проклятья и злясь на любой предмет в ее комнате, Усаги сидела на пуфике перед зеркалом и грубо расчесывала длинные золотые волосы. Настроение девушки оставляло желать лучшего в завершении дня, поэтому, приняв душ, она с навалившейся усталостью стала готовиться ко сну. Однако на что бы ее взгляд ни падал, блондинка удрученно качала головой и что-то бубнила, воспроизводя в памяти самые существенные моменты дня. К сожалению, лишь от мгновений утра на губах Усаги появлялась улыбка; все остальное оставляло негативные впечатления. Как бы ни хотела принцесса думать о боли, все ее существо переживало о том, что случилось перед ее посвящением в студенты высшего учебного заведения. Винить мать и брата в том, что отец узнал о ее пребывании в загородном доме вместе с Мамору, девушка не могла, понимая, что ответ нужно искать не здесь, хотя поначалу спустила на Шинго всех собак. Усаги была уверена, что это он проболтался и тем самым подставил ее, но парень даже выяснять отношения с сестрой не захотел, сказав, что он вообще находился ни при делах, вследствие чего ни о каком раскрытии правды не могло идти и речи. Тайное всегда становится явным, поэтому воительница Луны отбросила версию семьи и приписала ее к недоброжелателю в капюшоне, что настроил против нее всех, с кем она отчаянно не хотела портить отношения… именно в тот день, когда чувствовала себя самой счастливой.
Что принесет новый учебный год, как смотреть с улыбкой в будущее, когда все кругом намеревается нагнать на нее страдания? Взять волю в кулак, стиснуть зубы и, натянув счастливое выражение лица, доказать всем, что принцесса Луны никогда не признает поражения. Сейчас у нее есть Мамору, который любит и которого любит она, поэтому, пока между ними есть это чувство, надежда остается.
«Какая же ты жалкая…» - пронесся голос, будто в мыслях, и Усаги вперилась взглядом в собственное отражение, явно подметив, что в эту секунду что-то увидела в зеркале, увидела то, чего там не должно быть. Пространство там словно бы искажалось, преломляясь в свете вечерних ламп и заставляя их мерцать. В груди девушка почувствовала давление, словно кто-то давил на грудную клетку, выбивая из тела весь воздух. Голова загудела, и Усаги поняла, предвестником чего выступало это ощущение, поэтому, запаниковав, попыталась отодвинуться от зеркала и перевести взгляд на что-нибудь другое в комнате, но ничего не вышло, ни один рефлекс не стал подвластен принцессе. Горло блондинки сдавило, будто чья-то рука сжалась на нем, а в голове зазвучал колокол, переплетаясь с обрывками неясных фраз, которые девушка не могла разобрать. Пугающий шепот то приближался,то удалялся в небытие, пока зеркало не показало Усаги необъяснимую тень человека, спрятавшуюся за ее спиной.
«Принцесса Луны, приятно тебе сознавать одиночество и ненависть своих друзей? В моей власти наградить тебя такими страданиями, о которых даже никогда не помышляла твоя маленькая головка», - холод пробежался по позвоночнику блондинки, в то время как огромные черные глаза взирали на нее из зеркала, будто бы отражением ее синих очей и являлась эта самая пронизывающая кости темнота. – «Я лишу тебя возможности сопротивляться мне. Уже сейчас кровь стынет в жилах, а твой страх я ощущаю на собственном языке. Как просто сделать слабой великую принцессу Серенити…» - стоило этому имени прозвучать, как Усаги нахмурилась и вновь обрела способность двигаться. Не тратя и секунды, блондинка в мгновение ока оказалась на другом конце комнаты, сжавшись в углу, как котенок, и едва ли не плача от отчаянья. Не имея понятия, что это было, девушку панически боялась, и только тяжелое дыхание да дрожь в руках давали ясно понять, что воин Луны все еще жива и способна хоть что-то чувствовать. Тень в зеркале исчезла, но Усаги вряд бы поняла, что находится в безопасности, если бы не вспомнила о силе, какой обладает, да, по-видимому, и от нее толку оказалось немного, если страх шел прямиком от дико бьющегося сердца…
|
